Далее, делая вид, что пересказываю, я зачитывал нашу с покойным Андрюхой беседу. Вот, значит, как — за мной не только следили. Еще и записывали.
— Я… это… вышел… — изображал работу мысли я. — Типа, думаю, дай прослежу.
— Ну–ну, и что же произошло дальше? — поощрительно кивнув спросил мой визави.
— Так это, блин! — изобразил я от себя, а после вновь пошел по тексту. — Я находился в стороне, а тут как раз, какой–то прохожий, который одет совершенно, как я. Когда мальчишка пистолет достал и начал целиться, у меня выхода другого не было.
— А после выстрела вы ведь могли обратиться в правоохранительные органы, — сказал свою реплику полковник.
— Здесь, извините, ко мне с самого начала так отнеслись, — прочитал я с листа несколько меняя порядок слов. — Испугался, что не поверят, честное слово.
— Что ж, Виктор Николаевич, — показав мне большой палец правой руки и не меняя зверского выражения лица, завершил беседу полковник. — На патронах в обойме ТТ — отпечатки мальчишки. Дневник на квартире его матери нашли: почерк его, подделка исключена. Получается, действовали вы в рамках закона, претензий у органов внутренних дел быть к вам не может.
— Так это… — обалдев от неожиданности, я чуть со стула не подскочил. — Могу идти?
— Спешить не будем, — улыбнулся полковник и выключил диктофон. — Им тоже будет полезно послушать.
Поднялся, подошел к двери, гаркнул. Вот уж отработанный командный голос:
— Распечатайте протокол и дайте на подпись!
Мы еще с пол часа сидели и листали валявшиеся в кабинете начальника ОВД журналы.
— До свидания, Виктор Николаевич, — пожимая мне руку сказал полковник перед самым выходом из околотка. — К сожалению, местная милиция сработала не слишком эффективно. Спасибо большое за помощь. Оружие вам скоро вернут.
Местный подполковник смотрел на меня с нескрываемой ненавистью. Михайлов с Ковальчуком — так, что сразу же становилось ясно — здесь мне лучше в следующий раз не появляться.
А на воле меня ждала боевая подруга.
— Витя! Витя! Вы настоящий герой! — глядя на меня во все глаза простонала Таня Чернова. — Теперь люди ночью могут ходить спокойно!
— Ну… Так это… Е-мое… — все еще изображая работу мысли, будто читал по бумажке, огрызнулся я. — Чему учили, блин!
— Вик! — а он ведь, Вовка Семенов, впервые в жизни ко мне так обратился, когда я уже в «копейку» садился, на которой Таня прикатила. — А Варвара Викентьевна скоро вернется?
— Скоро, — машинально ответил я и поспешно соврал. — Звонила вчера. Со дня на день приедет.
— Я так и думал, — как–то слишком зло глянул на меня Вовка. — Так и думал, что вот–вот объявится.
— Вов, да чего ты? Володя?
— Не попасть тебе человеку в висок с тридцати метров, да еще в темноте. Никак не попасть, — сердито сказал Вовка. — Она бы попала. И никому другому свою «Эфу» ты бы не дал. Все в игрушки играете!
— Вов! — рассердился в свою очередь я. — Она бы его живым взяла! Неужели ты не понимаешь?
Вовка задумался.
— Она бы — да, — согласился в конце концов он. — Ладно, бывай.
— Постреляем еще, — пообещал я напоследок. — Не злись, Вовка, так получилось все. По дурному.
Таня Чернова стремглав отвезла меня домой, где делать мне совершенно ничего не хотелось. А что делать–то — пять утра! Проснувшись днем, я тоже был не способен к какой–нибудь целенаправленной деятельности. Валялся и смотрел в потолок.
Очень хотел, чтоб так и до ночи продолжалось, но тут позвонил Дед. Они с Кулаком окончательно «вычислили» Щукина. Вот только мне было уже и на миллион плевать, и вообще.
— Виктор, что с вами? — Таня задала этот вопрос, когда совсем стемнело и, поднявшись с дивана в курительной, я налил нам по бокалу «Бакарди».
— Ничего. Я человека убил, — хороший ром пьется, как сухое, не смотря на его сорокоградусную сущность.
— Ты?.. Вы?.. Но, Витя…
— Давай еще по одной, — свой пустой бокал я разбил, швырнув в камин. — Я, а кто же еще? Я с самого начала был, как у Христа… Еще хочешь?
— Виктор, он убил многих и получил свое.
— Ага, и мне это решать. Однажды я убивал сам, но тогда я спасал человека, которого люблю, а сегодня… Убили за меня, но виноват–то я! Ничего ты не знаешь!
— Виктор, все будет хорошо, успокойся, — тихо прошептала она обняв меня за плечи.
С ней, и правда, оказалось очень хорошо, с этой неуклюжей московской девчонкой.