«Рим… — подумал он. — Я нахожусь в Вечном городе, а живу в какой-то дыре. По сравнению с ней ржавая подводная лодка выглядит настоящим люксом».
В словаре он нашел необходимые слова, собрал все свое мужество, взял трубку телефона и набрал номер портье.
— Pronto,[40] — отозвался бесконечно скучный голос лысого мужчины.
— Я хочу другую комнату, — сказал Лукас по-английски. — Это ужас! Здесь же спать невозможно!
— Комната в порядке, синьор. Как и все остальные, — ответил служащий тоже по-английски.
— Мне нужен воздух! — закричал Лукас. — Свет! Я задыхаюсь! Здесь воняет, душно, жарко и полно плесени!
— У нас нет другой комнаты, синьор. Все номера заняты, — сказал лысый с высокомерным подтекстом, который означал: «Все остальные очень довольны своими комнатами, только вы нет. Нервный какой! Договоритесь со своей спутницей, тогда и вам будет уютнее».
Лукас швырнул трубку и подумал, не перейти ли в другую гостиницу. Но сейчас, летом, в пик сезона в Риме очень непросто вообще найти комнату. А учитывая, каким противным оказался портье, он не вернет им ни единого цента.
Лукас открыл дорожную сумку, повесил слегка помятые рубашки на плечики в шкафу, задвинул тяжелые гардины на окне и пошел в ванную. Там он разложил свои туалетные принадлежности, вымыл руки, провел щеткой по волосам и освежился дезодорантом. Собственно, он собирался по-быстрому принять душ, но, учитывая жуткий вид душевой кабины, отказался от этой мысли. Хватит и того, что завтра утром ему придется сделать над собой усилие и все-таки воспользоваться ею.
За десять минут до условленного времени он постучал в дверь Магды. Она открыла сразу.
— Заходи, я уже почти готова.
Ее комната по сравнению с его номером показалась ему настоящим дворцом.
— Ну и как? Как тебе твоя комната? — спросила она из ванной, где подкрашивала ресницы. — Все в порядке?
— Да, — ответил Лукас, надеясь, что Магда не заметит его тоскливого тона, потому что не сомневался, что она, если узнает, в каком ужасном месте ему придется ночевать, тут же потребует сменить гостиницу.
Совсем рядом, на Виа Борджо Витторио, они нашли маленькую тратторию, в которой уселись за один из двух стоявших на улице столов и сделали заказ. Хотя Магда заказала еду на почти чистом итальянском, официант отвечал исключительно по-английски, и это ее разозлило. Она поклялась себе, что никогда больше не придет в этот ресторан, несмотря на то что пицца по-домашнему была необычайно вкусной.
— Что ты, собственно, собираешься делать? — спросил Лукас, когда они пили кофе. — Где и когда мы должны начать поиски?
Магда вытащила из сумочки несколько густо исписанных листов.
— Я нашла в Интернете список гостиниц и распечатала те из них, которые мог выбрать Йоганнес. Это исключительно четырехзвездочные гостиницы. Пятизвездочные гостиницы для него слишком дорогие, а трехзвездочные — слишком простые. Большинство гостиниц из моего списка расположены по соседству в центральной части города. Проверить их будет нетрудно, и первым делом нужно показывать портье фотографию Йоганнеса. Он никогда не стал бы селиться в гостинице на окраине, потому что принципиально не пользуется метро, а каждый день брать такси, чтобы попасть в центр… Нет, он никогда бы этого не сделал.
Лукас понимал, что наступает время невыносимо долгой, изматывающей и, главное, напрасной ходьбы, но ничего не сказал.
— С ресторанами, правда, труднее, — продолжала Магда, — их слишком много. Конечно, Йоганнес мог на каждом углу по-быстрому проглотить какую-нибудь пасту, но когда-то он все же должен был поесть обстоятельно. Это наш шанс, потому что он не очень любит мясо, а значит, пошел бы в рыбный ресторан. Рыбу он любит. Он мог бы есть ее через день.
Лукас кивнул.
— Возможно, стоит обратиться в местную полицию и поспрашивать о больницах. Может быть, кого-то туда поместили и он там умер. — Она споткнулась, говоря это, и ее глаза заблестели. — И конечно, аэропорты. В Риме два аэропорта, Чиампино и Фюмичино. Я, правда, не думаю, что Йоганнес улетел куда-то, но всего ведь не предугадаешь.
— А разве комиссарио в Амбре не обещал проверить все больницы? Может быть, он подал уже запрос в аэропорты.
— Не думаю. У него не такой вид, что он будет выкладываться и всерьез заниматься этим случаем. Но позвонить мы, конечно, можем.