— Зачем ты приехала сюда? — цедит сквозь зубы Первородный.
Чтобы вернуть Кола.
— Я могу и уехать, — гордо вскидываю подбородок, не уступая. Клаус усмехается и взглядом просит, нет, приказывает, паренька уйти. Тот мигом исчезает.
— Лидия, ты внезапно осмелела? Что же этому посодействовало? — фыркаю и накидываю на плечи куртку, забирая телефон со стола.
— Убийства, — встаю и Клаус поднимается вместе со мной. — И если с ними как-то связан твой первообращенный друг Люсьен, то я не задумываясь вырежу кол и отправлюсь по его душу. Я скину тебе фото, а ты поговори с Каслом. Думаю, ему есть, что тебе рассказать.
Вздернув подбородок, выхожу из бара. Темные тучи плывут над городом, предвещая плохую погоду. Пару раз медленно моргнув, ловлю такси и звоню Элайдже. С ним мне тоже нужно серьезно поговорить.
***
— Элайджа, спасибо, что согласился со мной встретиться, — благодарно киваю, проходя в небольшую беседку.
— Я не мог отказать тебе, — вампир становится напротив меня и поправляет серебряные запонки. Сажусь на скамейку и кладу сумку на колени.
— Расскажи мне о Хейли, — пару секунд мужчина смотрит на меня, а потом отводит взгляд куда-то в сторону.
— Хейли была оборотнем из стаи Полумесяца. С детства она не знала кем являлись ее родители, а потом прибыла в Мистик Фоллс, договорившись с Катериной, — я уже хочу было перебить, но останавливаю себя. — Потом у нее произошла бурная ночь с моим младшим братом и она приехала в Новый Орлеан. Ведьмы рассказали, что у Клауса есть ребенок и с этого момента началась эта история. Хейли нашла стаю, чуть не умерла, но стала гибридом. Родила Хоуп, а потом на оборотней наложили проклятье. Остальное ты знаешь.
Поджимаю губы и выдыхаю.
— Я была знакома с Хейли два года назад. Приехала в Вашингтон, чтобы отпраздновать свое пятнадцатилетие. Мы встретились с ней на детской площадке. И разговорились. Стали переписываться, а потом я уехала. И с тех пор от нее ни слуху ни духу. Ясно почему, — усмехаюсь, ощущая холодный ветер, дующий в лицо.
Мы с Элайджей молчим, не подавая признаков на желание продолжить разговор. Поворачиваю голову к мужчине и уголки губ поднимаются сами собой.
— Не строй из себя монстра, Элайджа. Ты ведь не такой.
Телефон в кармане оповещает о пришедшем сообщении.
«Еще одно убийство. Люсьен не причастен к нему. Так что можешь прервать мысли в своей голове о скорой смерти моего друга.»
Какая же ты сволочь, Клаус.
— Что-то случилось? — поворачиваю голову к собеседнику и отрицательно качаю головой.
— Нет, просто твой брат еще противнее, чем я думала.
Элайджа понимающе усмехается, смотря вдаль. На небе сверкает молния. Кажется, грядет что-то страшное.
Что-то, что определенно мне не понравится.
========== Седьмая глава. ==========
Комментарий к Седьмая глава.
Эта глава будет нагнетающей.
Оставляйте отзывы.
«Если хочешь быть с кем-то вечно, ты должен жить вечно!»
Открываю слипающиеся ото сна глаза и привстаю на ноющих локтях. Спину ломит из-за одного положения, в котором я сплю всю ночь. Даже сил повернуться на другой бок не имеется, однако вся эта усталость внезапно сходит на нет. Встаю с широкой, кажется, трехместной кровати, и выхожу из комнаты. Винтажная лестница неприятно скрипит, заставляя на выдохе сжимать уши. Когда я достигаю ее конца, то оглядываюсь наверх. Все та же кромешная тьма. Туго сглатываю застывший комок в горле и иду к выходу. Накидываю легкую куртку на полуголое тело и выхожу из дома, прикрывая наглухо дверь. Тишина. Где-то вдалеке ухает сова и пару кузнечиков решают сыграть песню. Холодный ветер, дующий с севера, не дает покоя. Тревожные мысли также не хотят отпускать мою голову. Убийства, происходящие на улицах города, пугают сильнее, чем мысли о том, что я не смогу воскресить Кола. Нет, конечно же я должна, просто обязана спасти этого вампира! Но так и ненайденный псих-убийца наводит гущу непреодолимого страха. За свою жизнь. За жизнь людей. И с каких пор я стала думать о чужих? Неужели во мне проснулась совесть? Невероятно, что делает с человеком жизнь. Меняет его. Подстраивает под себя и вынуждает заботиться о других, тем самым заставляя забыть о себе самом в этом водовороте. Жизнь вообще сложная штука. Как и судьба. Вот в один момент ты спокойно сидишь на скамейке, мечтая о будущем, а в следующий уже летишь ко дну, так как тебя уволили, разрушив все планы. Ненавидишь себя, других, жизнь. Ненавидишь тех, кто любит тебя. Все это слишком сложно.
Понуро опускаю голову и усмехаюсь. Иногда на меня накатывает наваждение и я теряюсь в мыслях. Прямо как сейчас. Ветер постепенно усиливается и я захожу обратно в особняк. Темнота давит на встревоженные нервы. Тишина непривычным гулом отдает в ушах и я морщусь. Поворачиваю голову на кухню и замираю. Что-то тянет меня туда. Желудок? Не думаю. Делаю пару осторожных шагов, кидая куртку на крючок возле двери. Захожу на кухню и оглядываюсь по сторонам. Все также, как и всегда. Вот только окно, зашторенное занавесками и прикрытое на ночь Ребеккой, открыто, что беспокоит меня сильнее. Подхожу к нему и настежь захлопываю. Голова поворачивается к небольшим кухонным ящичкам и я отодвигаю один из них. Столовые приборы. Взор падает на кухонный нож и я беру его в руки, оглядывая блестящее во тьме лезвие. Голова пустует, мыслей нет. Подношу лезвие к левой руке и прикасаюсь холодным металлом к оголенному участку. Вздрагиваю, когда нож проникает под кожу и струйки крови льются из небольшой раны. Сцепляю зубы, продолжая вводить прибор. Глаза бегают по руке, не останавливаясь. Я не контролирую свое тело. Боль накатывает с неожиданной силой, когда лезвие дергается в сторону. Кажется, латинские буквы вырисовываются на моей коже. Руку жжет адским пламенем. Тихо стону, зажмуриваясь. Кровь капает на пол, сливаясь в единую лужу. Резко распахиваю глаза и беззвучно открываю рот. Голос пропал. Правой рукой выдираю нож и слежу за скатывающимися каплями. Окровавленная ладонь ложится на стол. Заношу правую руку со сжатым в кулаке ножом над поверхностью и резко отпускаю руку. Изо рта вырывается нечеловеческий крик. Проткнутая насквозь ладонь дергается, обмякая. Колени подгибаются и мое тело падает на холодный мраморный пол. Столовый прибор вылетает из рук, откатываясь от меня на пару метров. Кровь пропитывается сквозь одежду.
До ужаса больно.
Горячие слезы стекают по щекам и я всхлипываю, содрогаясь в конвульсиях. Меня подхватывают за плечи и откуда-то слышится рваный выдох.
— Лидия, посмотри на меня, — поднимаю глаза на присевшего напротив меня Элайджу и приоткрываю рот, чтобы глотнуть воздуха, наполненного запахом крови. Моей крови. — Все хорошо, слышишь?
К моему рту прислоняют запястье и я сглатываю капли вампирской крови.
— Что с ней, Элайджа? — Клаус подходит к нам и дотрагивается до меня, вынуждая посмотреть ему в глаза. Моргаю, еле слышно выдыхая.
— Я не знаю, брат, — отрицательно мотает головой Элайджа и подхватывает меня на руки. Прижимаюсь к его груди и, слабо постанывая от боли, закрываю веки. Что со мной происходит?
Я пытаюсь…убить себя?
***
Прижимаю руки к глазам и растираю их. Усталость берет надо мной верх. Уже второй день я сижу в своей комнате, даже не пытаясь заснуть. Мне нельзя спать. Ни в коем случае.
— Ты чего-нибудь хочешь? — и Элайдже приходится сидеть рядом со мной.
— Я бы не отказалась от горячего чая с лимоном, — поджимаю потресканные губы и прикусываю угол одеяла. Первородный глубоко вздыхает. Кажется, я ему надоела.
— Я сейчас принесу, — одобрительно киваю головой, продолжая молчать.
Мужчина выходит из комнаты, не до конца прикрыв дверь. Кутаюсь в теплое одеяло и смотрю в потолок. Объяснить мое почти самоубийство никак нельзя. Если бы не Майклсоны, то я бы истекла кровью, а наутро они бы нашли мой холодный труп. Неприятные воспоминания той ночи глушат все мои надежды на спокойную жизнь. И вот когда мне спасать Кола, если меня саму надо спасать?