— Окей. Как скажешь.
Я усмехаюсь, но траву не выбрасываю. Прячу ее в сумку и выкатываюсь из кухни. У меня чокнутая семейка. Если все Монфор-л'Амори верили в то, что травы приносят удачу, а сны становятся явью — неудивительно, что никто не рвался с ними общаться.
Я выхожу из коттеджа и невольно улыбаюсь. Я даже не думала, что умею улыбаться. После смерти родителей и Лоры мое сердце превратилось в глыбу льда. Несколько долгих месяцев я не могла даже слова произнести, ни то, что встать или рассмеяться. А теперь на моем лице плавает легкая улыбка. Возможно, я смогу привыкнуть, смогу жить дальше.
И мне хочется в это верить, потому что прыгать с крыши я не собираюсь. Выходит, мне остается или взять себя в руки и послать к черту всю ту боль, что теплится у меня на сердце, или согнуться под ее тяжестью и провести всю оставшуюся жизнь в скитаниях по тем воспоминаниям, которые мелькают в голове.
Что я выберу? Или точнее — на что у меня хватит сил?
Астерия — небольшой городок. Я уверена, почти все уже знают о моем переезде. Мне даже мерещится, что за мной кто-то следит, идет буквально по пятам! Да уж. Я постоянно оборачиваюсь, но натыкаюсь не на скрывающегося в кустах незнакомца, а на удивленные лица людей, которые открыто и нагло провожают меня настороженными взглядами. Так и хочется вернуться домой и вытрясти правду из тети Мэри. С чего вдруг такое отношение к нашей семье? Ладно-ладно, возможно, тетя Норин десять минут назад и предложила мне в пальцах сжать букет засохших цветов, которые, каким-то волшебным образом, должны во мне второе дыхание открыть. Ну, и что? Соседи ведь смотрят на меня не как на чудачку, я вдруг думаю, что они меня боятся. Но с какой стати? Это очень странно.
Я плутаю по улицам, понятия не имея, куда мне идти. Господи. Что же такое. Я даже как-то не подумала, что в таком крошечном городке можно потеряться. Школа должна тут быть в центре! И дороги все должны вести к центру. Разве не так?
— Я идиотка, — застываю перед очередным тупиком и запускаю пальцы в волосы. Мне бы путь спросить, но едва я оборачиваюсь, люди начинают идти быстрее. Мамочки рьяно подталкивают своих детей вперед, мужчины закрывают в машинах окна. Вот это уже меня не просто удивляет, а раздражает. Что они творят? — Дьявол!
— Я бы на твоем месте не выражался таким образом. — Неожиданно неуверенно и, как по мне, так еще и заторможено, произносит неизвестный голос, и я резко оборачиваюсь.
У стены стоит невысокий парень. На вид ему столько же, сколько и мне, а еще у него прямоугольные очки, неуклюжие, такие стародревние кроссовки и зачесанные на бок — ох, реально ведь — волосы. Я прыскаю со смеху и переспрашиваю:
— Что?
— Я про дьявола.
— А что с ним?
— Когда подобные фразы слетают с языка семьи Монфор, на улицах становится пусто и одиноко. Так что, если ты не хочешь напроситься на неприятности…
— На какие еще неприятности? Ты кто вообще такой?
— Я — Хэрри. Или, если быть точнее, я — Хэйдан Эбнер Нортон. — Парень неожиданно подпрыгивает ко мне. Рукопожатие у него, что надо. Пальцы у меня взвывают от боли, и я возмущенно отстраняюсь. — Приятно познакомиться.
— Ага. Не то слово. — Я осматриваюсь и нехотя вновь гляжу на незнакомца. Ох, ну, и видок у него! Приходится быть милой, хотя обычно с добротой у меня проблемы, но тут я решаю пересилить себя и даже улыбнуться, что мне отнюдь не свойственно. — Мне пора, я в школу опаздываю, прости. До встречи!
Которой не будет.
Злорадствую и поворачиваюсь к парню спиной, однако уже через несколько секунд он оказывается справа от меня и причмокивает, издеваясь над жвачкой. Вот же черт! Разве можно быть таким навязчивым? Хотя, какая разница. Я выдыхаю.
— Я не понравился тебе, ну, я никому не нравлюсь. — Гордо заявляет он, и я почему-то смотрю на него смышлено. Странный парень. — Но я могу провести тебя до школы.
— С чего ты взял, что меня нужно провожать?
— Ну, ты плутаешь уже минут двадцать.
— Я не…, эй! — Возмущенно вскидываю брови и притормаживаю перед пешеходным переходом. Грудь у меня наливается кипятком. — Откуда ты знаешь? Это ты за мной шел?
Парень покачивает головой, взвешивая варианты, а затем отрезает:
— Да.
— Да? Ого, какая честность.
— Ты бы все равно узнала правду.
— И каким же образом?
— Ну, как же. Все эти вуду штучки семьи Монфор. — Хэрри, или как его там, искренне усмехается и подталкивает меня вперед, когда загорается зеленый. Вот же наглец! — У нас с тобой на самом деле много общего.