боялся рисковать и откладывал на потом. И вот, сидя на кухне с полупустой кружкой кофе и глядя на светлееющее небо, мне пришло на ум, как рассказать ей о своих чувствах. "Я обещал ей песню, - думал я, засмотревшись на то, как постепенно синева захватывает все небо над крышами домов. - Тогда почему бы не признаться ей в любви этой песней?" Эта идея мгновенно мне понравилась; она казалась самой подходящей для раскрытия тех нежных чувств, которые я испытывал к Дейзи, и к тому же такой романтичной. Я мысленно похвалил сам себя за нее и, улыбаясь, сделал глоток кофе. Теперь я думал только о песне. За прошедшую неделю я очень часто брал в руки гитару и трудился над музыкой, которую решил сочинять, и вот, наконец, после долгих часов усердной работы, а затем неоднократной переработки я почти закончил свое творение. Оставалось совсем немного: нужно было сделать эффектную концовку. Мне хотелось вложить в эти последние секунды мелодии все свои чувства. Все, что я хотел сказать целой песней, должно было ярче всего открыться, взорваться и надолго врезаться в память в последних строках, последних нотах, но сделать нечто подобное оказалось труднее, чем я думал. Когда хочешь создать что-то невероятное и уже прокручиваешь в голове результат, все, что получается в реальности, кажется таким серым и обыденным. Мне же нужно было что-то особенное, что-то такое же идеальное, как все те мелодии, мелькавшие в моем воображении. Однако вся проблема заключалась не только в красивой мелодии. Чтобы сделать песню, одной музыки недостаточно - нужен и текст. Я никогда не писал стихи, не умел быстро и четко рифмовать слова, поэтому мысль о том, что мне придется этим заняться, немного поколебила мою уверенность в этой идее. К тому же я пока мало представлял, о чем хочу написать. Текст должен быть чувственным, необычным, таким, какой еще никто никогда не создавал, но как придумать нечто оригинальное и при этом хорошее, если все уже было написано и неоднократно повторено до тебя? Я допил кофе, которое за время моих размышлений успело остыть, потеряв всю свою прелесть, и посмотрел в окно. Вся ночная тьма растворилась, уступив место синему-синему океану без единого облака, который разлился по небу, укутал дома и голые деревья. Не дожидаясь, когда по этой синеве побегут более светлые, голубые, розовые, бледно-желтые оттенки, я оставил кружку на раковине и поднялся в свою комнату. Окрыленный своей идеей, я схватил гитару, листы с нотами и стал перебирать струны пальцами, огрубелыми от постоянной игры, пытаясь найти то самое идеальное сочетание нот, которое могло бы завершить песню. Я играл, делал пометки на бумаге, играл снова, а затем все перечеркивал и писал заново. Я был так увлечен этим процессом, что совсем забыл о времени и чуть не опоздал из-за этого в школу. Посмотрев на часы и увидев, что до моего обычного выхода оставалось меньше пяти минут, я сорвался с места, бросив гитару со всеми записями на кровати, и принялся как можно быстрее натягивать на себя одежду, после чего слетел вниз по лестнице и побежал к метро. В школе я оказался вовремя и за две минуты до звонка уже садился за парту. Только в этот момент я посмотрел в окно и заметил то, чего не смог разглядеть в спешке. На чисто-голубом небе сияло солнце, такое яркое и светлое, будто на один день в город вновь вернулась весна. Я смотрел на это чудесное явление, и все внутри меня ликовало: по телу разлилось тепло, а улыбка с лица не сходила на протяжении всего первого урока. После стольких пасмурных дней не радоваться солнцу было просто невозможно, и сегодня я с особой радостью выходил за пределы школьных коридоров и кабинетов. Сидя на своем уже привычном месте за школой под большим раскидистым деревом, с которого облетели уже почти все листья, я подставлял лицо солнечным лучам, пытаясь впитать все их тепло, будто у меня больше никогда не будет возможности увидеть солнце снова. Лучи проходили сквозь мою кожу и нагревали щеки. Тепло медленно расплывалось по всему телу, и я даже почувствовал, что мне жарко в куртке, поэтому немного расстегнул ее. - Хорошая погода сегодня, правда? - послышался голос неподалеку. Я вздрогнул и, широко раскрыв глаза, обернулся. Увидев улыбчивое лицо Дейзи, я выходнул и снова запрокинул голову, продолжая наслаждаться солнцем. - Хорошая, - согласился я. - А ты по-прежнему пугаешь меня своим внезапным появлением. Девушка звонко рассмеялась, и я невольно улыбнулся, услышав этот волшебный звук. - В следующий раз попробую появиться не так внезапно, - пообещала она. - Было бы неплохо, - произнес я и посмотрел на нее. Яркий солнечный свет делал ее лицо еще бледнее. Как только что выпавший снег, оно сверкало и ослепляло своей невероятной белизной. Очарованным взглядом я изучал ее с ног до головы, а она, в свою очередь, смотрела на меня, склонив голову набок, и ласково улыбалась. Сегодня она казалась особенно необыкновенной и оттого более таинственной. Наверное, даже если бы у меня была вечность, я бы все равно не разгадал и половину ее качеств. Она только казалась такой простой, мечтательной и беззаботной, и она таковой действительно была, правда, всего на четверть. Она показывает лишь верхушку айсберга своей души, но нырни глубже и увидишь, что верхушка - ничто по сравнению с айсбергом в его настоящем объеме. Ее душевный айсберг настолько огромный и сложный, что вряд ли найдется хоть один человек, кроме ее самой, который полностью сможет исследовать его и не сбиться с пути. - Я ненадолго, - произнесла Дейзи. - Буквально на десять минут. Просто хотелось увидеть тебя. Я улыбнулся. "А вдруг она и вправду меня любит? - подумал я, вглядываясь в ее глаза и пытаясь найти в них ответ. - Что если мы с ней, как те глупые парочки, где оба влюблены друг в друга, но не решаются признаться, боясь быть отвергнутыми?" Я раздумывал, стоит ли признаться в этом сейчас или нет, но потом вспомнил про идею с песней и решил, что этот способ будет эффектнее, поэтому тут же попытался найти другую тему для разговора. - Я слышал, - начал я, - что каждую секунду умирают три человека. - Это правда, - кивнула Дейзи. - Разве при таких обстоятельствах ты не должна разрываться, метаясь от одного умирающего к другому, а не болтать здесь со мной? - Ты думаешь, я бы справилась с таким количеством людей? - усмехнулась девушка, прищурив левый глаз. - Нет, не думаю, - ответил я, помотав головой. - Но... как тогда это работает? - Очень просто, - пожала она плечами. - Сначала людей можно было по пальцам пересчитать, и я вполне справлялась одна, но человечество росло, развивалось. Ежегодно рождались десятки, сотни тысяч людей и столько же умирало. Тогда в одиночку действовать уже было трудно, мне нужны были помощники и помощницы, и я их создала. - Ты сама их создала? - переспросил я, удивленно подняв брови. - Да, сама. Видишь ли, когда человек умирает, его душа оказывается в моих руках, и я могу либо уничтожить ее, либо обречь на вечное существование в виде призрака. Большинство уничтожается, и тем самым их жизнь заканчивается, но иногда, как бы печально это не было, приходится лишать кого-то вечного покоя и поручать дарить или отнимать его у других. Честно говоря, я даже не знаю, сколько сейчас существует таких призраков, но их много и становится только больше. Как, собственно, и людей. Так что можешь не волноваться, сейчас я несу ответственность только за Лондон. Я с интересом слушал каждое ее слово, а когда она закончила и посмотрела на меня в ожидании реакции, даже не сразу нашел, что здесь можно сказать. - Но если душа человека либо уничтожается, либо становится призраком, значит ли это, что не существует ни рая, ни ада? - наконец спросил я. - Нет, не существует, - коротко ответила Дейзи и пожала плечами. - А ты религиозен? Я замотал головой из стороны в сторону. - Нет, я не верю ни в Бога, ни в рай, ни в ад, - сказал я. - Но до недавнего времени я и любую мистику отрицал, так что мало ли. Раз существуешь ты, раз существует душа, то, может, и религия не сборник сказок для взрослых. Девушка засмеялась, и я тоже усмехнулся, но продолжал смотреть на нее, на эту широкую улыбку, обнажающую белоснежные зубы, на эти серые глаза, такие загадочные и манящие. Я смотрел и думал: "Вот он, шанс рассказать ей о своих чувствах", но тут же одергивал себя, боясь, как бы этими тремя простыми, но одновременно и сложными словами не разрушить наши отношения. Наши взгляды встретились, и мы смотрели друг в другу в глаза несколько недолгих секунд, пока я, смутившись, не опустил их. - Чем планируешь заниматься сегодня? - спросила Дейзи. Я пожал плечами. - Не знаю, ничего не планировал. - Я снова посмотрел на нее. - Есть предложения? - Просто я подумала, что мы могли бы встретиться после занятий. Поболтать и все такое. В последний раз мы разговаривали дольше десяти минут неделю назад, а мне хотелось бы это исправить. Ну, если ты, конечно, этого тоже хочешь. - Да, я только за, - закивал я, с живостью поддержав ее идею. - Можем прогуляться или посидеть где-нибудь. Девушка заулыбалась. - Тогда я буду ждать тебя после занятий, - сказала она. - На этом месте. Я кивнул и улыбнулся в ответ. Еще недолго мы разговаривали о всяких мелочах, о