ассмотреть ее с ног до головы. Одетая в легкое длинное белое платье, она выглядела, как мраморная статуя, и, если бы она замерла на некоторое время, никто бы и не догадался, что она живая. Я смотрел на нее, будто зачарованный, а в голове то и дело раздавался тревожный сигнал, требующий немедленно перевести взгляд. С каждой секундой сердце билось быстрее, лицо краснело, становилось неловко, но почему-то мои глаза меня не слушались, будто находились под гипнозом других глаз, тех, что смотрели напротив и даже не думали уходить. Я чувствовал, что вся эта ситуация выглядела очень глупо, и улыбка девушки, которая теперь всем телом повернулась ко мне, только подтверждала это. Ее улыбка так странно выглядела на фоне безжизненных глаз, но, даже несмотря на это, она сделала ее лицо чуть более доброжелательным и теплым - такой я ее не видел никогда. - Милтон? - окликнула меня миссис Флорес, и я, вздрогнув от неожиданности, наконец сумел отвести взгляд от девушки. - Да? - растерянно спросил я. - Ты меня слушаешь? - Я... простите, я задумался. О чем вы говорили? Миссис Флорес устало вздохнула. - Я говорила о Мэй, - произнесла она. - Она больна, очень сильно, поэтому не ходит на занятия. Ты, наверное, хотел ее увидеть, но сейчас не самое подходящее время: она спит. Она в последнее время очень мало спит, так что каждая минута сна сейчас ценна для нее. Может, ты придешь позже, когда она проснется? Тогда ты сможешь ее увидеть. - Мне так жаль, миссис Флорес, - сказал я с неподдельной печалью в голосе. - Может, я могу что-то сделать для нее? Глаза миссис Флорес сделались такими грустными и полными безнадежности, что казалось, будто они вот-вот заплачут. Несколько секунд она смотрела мне в лицо, а затем проглотила ком в горле, тяжело вздохнула и ответила поникшим голосом: - Нет, наверное, ничего. По ней легко можно было понять, что ей больно говорить о дочери и что больна она действительно серьезно, поэтому, решив, что я делаю только хуже, расспрашивая миссис Флорес о Мэй, я стал прощаться с ней и уже думал уходить, как она вновь окликнула меня. - Я тут подумала, - сказала она, - может, все же зайдешь к Мэй, раз уж ты пришел? Только тихо, чтобы она не проснулась. - Вы уверены? - спросил я не то тревожно, не то заботливо. Миссис Флорес утвердительно кивнула. - Мэй сильно больна, - повторила она. - С каждым днем ей только хуже, и лекарства уже не помогают, даже не облегчают ее состояние. Я не хочу это говорить, но лучше пользоваться каждым моментом, когда ты можешь побыть рядом с ней. Никто не знает, что будет с ней завтра. От этих слов у меня прошел мороз по коже. Я завертел головой и, пытаясь успокоить и миссис Флорес, и себя, сказал, что она зря беспокоится и все обязательно будет хорошо, на что она только грустно улыбнулась и медленно покачала головой. - Так ты зайдешь? - спросила она, приглашая меня внутрь. - Да, спасибо большое, - согласился я и, перешагнув порог, направился к лестнице. К этому времени она уже была пуста: девушка спустилась вниз и смотрела на меня, расположившись на диване. Когда мы с миссис Флорес поднимались наверх, я спросил ее об этой девушке. - Миссис Флорес, скажите, пожалуйста, кто та девушка, что сидит на диване? Миссис Флорес, нахмурившись, обернулась, но, осмотрев гостиную, вновь посмотрела мне в лицо. - Никого там нет, - сказала она. Я оглянулся, и, действительно, диван уже был пуст. - Но ведь... - я прищурился, не понимая, куда делась незнакомка. - А впрочем, ладно, извините. Мне показалось. Правда показалось. Миссис Флорес с недоверием посмотрела на меня, и скоро мы продолжили путь. "Странно, - думал я, поднимаясь по лестнице и время от времени поглядывая назад. - Только ведь была здесь. Должно быть, куда-то убежала." Наконец, мы дошли до комнаты Мэй, и я, с осторожностью нажав на ручку, немного приоткрыл дверь, просунув в образовавшуюся щель голову. В комнате было полутемно, окна плотно закрывали занавески, через которые практически не пробивался свет. Чтобы разглядеть здесь Мэй, мне пришлось открыть дверь пошире и сделать пару шагов вперед. Я обнаружил ее на кровати, среди подушек и одеял, в которые она была замотана практически по самое горло. Как и предполагалось, она спала. Я смог разглядеть ее лицо среди кучи постельного белья и сначала даже ужаснулся. Оно словно потеряло все краски и стало настолько бледным, что практически сливалось с подушкой. Карие глаза покрывала тонкая кожа век, а вечно улыбающиеся светло-розовые губы побелели и вытянулись в прямую полоску. Отсюда даже не было видно, дышит ли она или нет, и я вздрогнул от этой мысли, вспомнив при этом беспокойные слова миссис Флорес. Я стоял, прильнув к стене, и все смотрел на свою бедную подругу. Мне стало ее так жаль, хотелось крепко обнять ее и отдать все собственные силы, лишь бы она проснулась снова веселой и жила полной, радостной жизнью. Я вспоминал ее подпрыгивающую походку, звонкий смех, вечный оптимизм, а потом смотрел на нее, лежащую здесь, и мне все больше хотелось заплакать. "Если я потеряю ее, то потеряю все", - пронеслось в моей голове, и я в очередной раз испугался собственных мыслей. "Прекрати, с ней все будет хорошо, - тут же мысленно произнес я сам себе. - Она выздоровеет, и вы оба будете счастливы. Мрачные мысли сейчас не к чему." Еще пять минут я простоял у входа в ее комнату, пока миссис Флорес не попросила меня уйти, и тогда с тяжелым вздохом и грустным настроением я спустился по лестнице и направился к выходу. Внизу я снова увидел бледную девушку, стремительно бегущую наверх. Она быстро взглянула в мою сторону, но тут же исчезла, взобравшись на второй этаж. Несколько секунд я смотрел ей вслед, а затем, попрощавшись с миссис Флорес, вышел на улицу и поплелся в сторону метро. Все казалось таким запутанным, но мне уже не хотелось ни в чем разбираться. Мне просто хотелось прийти домой, лечь в кровать, накрыться одеялом и крепко заснуть, выпасть из реальности и ни о чем не думать. Вдобавок ко всему пошел дождь, превратившийся через пару минут в настоящий ливень, и мне пришлось со всех ног бежать к метро, чтобы не промокнуть. Следующий день прошел как в тумане. Все казалось мне таким далеким и ненастоящим, будто я все еще спал, и все это происходило не на самом деле. Я не чувствовал себя выспавшимся, хотя проспал больше десяти часов, и, наверное, в этом вся причина: я спал слишком много. В школе я не мог сосредоточиться на уроках. Болтовня учителей только усыпляла меня. К тому же за окном шел мелкий дождик, погода была мерзкой, холодной и серой, а в такую погоду хочется только лежать под одеялом и грустить, глядя на капли, стекающие по стеклу. Даже мои мысли сегодня были не в порядке: они то резко перепрыгивали с одной темы на другую, то долго вертелись вокруг чего-то одного, не касаясь при этом самого предмета, то вовсе затихали, надолго оставляя мой разум пустым. Перед биологией я лежал на парте и уныло глядел в окно через весь класс, думая о чем-то совершенно неважном. За партой позади меня сидели две девушки и оживленно о чем-то болтали. Их голоса оказались настолько шумными, что я не мог игнорировать их. Они нарушали мое спокойствие и монотонные мысли, поэтому очень скоро их разговоры стали меня раздражать, но я не подавал вида и даже не попытался попросить их говорить чуть тише. Пришлось смириться и слушать сплетни обо всех людях в школе. - Между прочим, новая девушка Брайана оказалась такой милой, - говорила одна из подруг. - Мы говорили на прошлой перемене, и, знаешь, у нас так много общего! Я думаю, мы подружимся. - Можем пригласить ее на вечеринку в пятницу, - предложила вторая. - Да, точно, обязательно внеси ее в список! - восторженно произнесла первая. - Я вышлю ей приглашение. Ну а ты? Ты с ней знакома? - Я видела ее пару раз, но мы ни разу не говорили. - Ты должна с ней познакомиться, - настаивала первая. - Она потрясающая! Вот увидишь, она тебе понравится. На вечеринке обязательно вас познакомлю. - Угу, - кивнула вторая. - О, кстати, ты уже слышала новость про Мэй? - Мэй? Ты про Мэй Флорес? Услышав имя подруги, я вдруг замер, боясь даже сделать вдох, и стал слушать внимательно каждое их слово. - Да, я слышала про нее, - вздохнув, сказала первая девушка. - Уверена, что это правда? - Уверена, - подтвердила вторая. - Мне это Кристина сказала, а ей сказала ее мама, которая знакома с родителями Мэй. Бедняжка, мне так ее жаль. Они замолчали, а я лежал и ждал продолжения разговора. Впервые за последние десять минут я мысленно умолял этих девушек говорить дальше и говорить много, все, что они только знают о Мэй. Но они молчали, и я уже мог спокойно лежать. - Даже не верится, что это произошло, - наконец произнесла первая. - И главное, кто бы мог догадаться. Она всегда была такой веселой. Я никогда не видела ее без улыбки. - Мне она тоже всегда улыбалась, - закивала вторая. - Никогда бы не подумала, что она, на самом деле, сильно больна. Обе вновь замолчали, и я, приподнявшись, стал ждать, когда они скажут что-нибудь еще про Мэй, но ничего не дождался. Спустя пару секунд одна из девушек сменила тему, и они снова начали обсуждать всех вокруг. Я так и не узнал для себя ничего нового и уже скоро снова впал в прежнее