остояние. Даже биология не смогла поднять мне настроение или хотя бы помочь отвлечься. В конце учебного дня, когда я уже собирался выходить из класса и идти домой, я увидел бледную незнакомку, о которой, по правде говоря, уже успел забыть. За целый день в моей голове не промелькнуло ни одной мысли о ней, и я даже не думал о том, следят ли ее глаза за мной сегодня. Но вот она стоит около входа в кабинет, смотрит на меня и не думает уходить, а это означает, что мне, чтобы выйти из школы и попасть домой, нужно было пройти прямо мимо нее. Это обстоятельство меня совсем не радовало, я чувствовал себя очень неловко в ее присутствии и мысль, что мне сейчас на две секунды придется находиться в нескольких сантиметрах от нее, волновала меня и заставляла мое сердце стучать, как бешеное. Но я изо всех сил старался сделать вид, что для меня это ничего не значит, и, повесив рюкзак на плечо, пошел прямо к выходу, опустив глаза. Я вышел из класса самым последним, надеясь, что девушка все же исчезнет, когда я буду проходить, но она стояла на месте и по-прежнему смотрела на меня своими страшными глазами. В момент, когда мне нужно было пройти мимо нее, я думал, что именно сейчас и умру. Либо оттого, что мое сердце вырвется наружу, либо от неловкости происходящего. Я шел так быстро, что запнулся о порог и чуть не упал. Я не видел лица девушки в эту секунду, но был уверен, что она тихо смеялась надо мной. Покраснев, я ускорил шаг, стараясь поскорее выйти из школы и оказаться дома. - Не хочешь поговорить? Я резко остановился, осознав, что этот вопрос был обращен ко мне. В этот же момент я понял, что впервые слышу голос этой девушки. Он оказался таким мягким и мелодичным. Определенно это самый приятный голос, который я когда-либо слышал, и я даже подумать, что он будет принадлежать такому странному человеку, который больше похож на призрака, а не на человека. Затаив дыхание, я обернулся и заметил, что она медленно подходит ко мне. Я хотел что-то ответить, но не мог. Девушка остановилась и склонила голову на бок. - Так хочешь или нет? - спросила она снова. Я проглотил ком в горле и отрицательно покачал головой. На самом деле, я хотел согласиться, но какой-то внутренний страх или, может, попросту моя застенчивость заставили меня ответить по-другому. Девушка прищурила свои прозрачно-серые глаза, которые по-прежнему не выражали никаких эмоций, и догадаться, что она от меня хочет, я все еще не мог. - Уверен? На этот раз я решил взять себя в руки и что-то сказать ей словами, а не жестами. Мне оставалось только надеяться, что я произнесу их нормально, ничего не перепутав. - Нет, на самом деле, я хочу, - произнес я достаточно четко, чему удивился, но очень обрадовался. Девушка на мгновение улыбнулась и стала осматривать школу. - Думаю, будет лучше, если мы выйдем, - сказала она и, обогнув меня, направилась вперед по коридору. Мне не оставалось ничего другого, кроме как идти за ней. Пока я стремительно спускался вниз, пытаясь успеть за своей новой собеседницей, я пытался мысленно представить наш с ней диалог. Я хотел предугадать его тему и заранее ответить на все вопросы, которые она только может задать. Мне казалось, что все, сказанное ею, будет связано с Мэй, поскольку только благодаря ей мы заметили друг друга. Мне бы самому хотелось прояснить ситуацию с Мэй, потому что я не понимал, кем ей приходится эта девушка, по-прежнему ли мы с ней лучшие друзья и, конечно, чем она больна. Я не подумал спросить об этом у миссис Флорес, но, быть может, этой девушке тоже известно о болезни Мэй, раз она много была рядом с ней. Кроме того, мне нужно было узнать больше о своей собеседнице. Я никогда раньше не видел ее в школе и не знаю, учится ли она здесь, откуда она, как ее имя. Мне хотелось разгадать ее загадку; я был уверен, что есть в ней что-то мистическое или она хотела, чтобы все так думали, и мне нужно было знать наверняка, кто она такая. Между тем, мы оказались на школьном дворе. Все ученики и ученицы постепенно расходились по домам, и к тому моменту, как мы вышли из здания школы, двор был уже полупустым. Девушка скользнула за угол, и мне пришлось идти за ней. Здесь было абсолютно безлюдно, нас окружали только кусты и одно большое дерево, бросающее свои желтые листья прямо нам под ноги. Тут мы и решили остановиться. - Я хотела поговорить о Мэй, - произнесла девушка, разглядывая листья на дереве. - Ты, наверное, уже это понял. Она посмотрела мне в лицо, и я внезапно для себя закивал головой. Я глядел на нее и заметил, что, несмотря на совершенно ничего не выражающие глаза, что-то в ней говорило о бесконечной тоске и грусти. Чем больше я всматривался в черты ее лица, тем яснее я видел, что не такая уж она и безэмоциональная. Девушка медленно вздохнула, словно ей самой этот разговор казался тяжелым. - Сегодня ты придешь домой и услышишь от матери новость, которая тебя потрясет, - начала она. - Она уже сейчас сидит и думает о том, как рассказать ее тебе так, чтобы это меньше всего тебя огорчило. Вам обоим будет больно. Я нахмурил брови, не понимая, что она имеет в виду, но от одних этих слов внутри меня все пошатнулось и готовилось разбиться вдребезги. Я уже открыл рот и хотел спросить, что это означает, но она продолжила говорить, и я решил отложить свой вопрос до наиболее подходящего времени. - Но это будет потом, - продолжала она. - Сейчас мне надо сказать тебе что-то другое, не менее важное. Она многозначительно посмотрела на меня, а затем со всей твердостью произнесла: - Поговорим о Мэй. Я в очередной раз за сегодня сглотнул ком в горле и особенно серьезно посмотрел на собеседницу. - Откуда ты знаешь Мэй? - спросил я, прежде чем она начала что-то говорить. Девушка вдруг закрыла рот и посмотрела мне в глаза. Я смутился и вдруг почувствовал, как к моим щекам хлынула кровь. - Я расскажу об этом позже, - пообещала девушка, и я кивнул. - У меня есть кое-что для тебя. То, что Мэй хотела рассказать тебе, но так и не смогла. Я ей пообещала, что поговорю об этом с тобой сама. Она молча посмотрела на меня и, убедившись, что я готов внимательно ее слушать, начала рассказывать: - Вы ведь с Мэй лучшие друзья, и ты не мог не заметить, что в последнее время она вела себя немного странно: избегала разговоров о себе, не была до конца откровенна, меньше времени стала проводить с кем бы то ни было, в частности с тобой. Она хотела, чтобы ты знал, что это было не просто так и не потому, что ты ей больше не интересен как друг. Она очень сожалела, что заставляла тебя волноваться и страдать таким образом, но у нее на то была причина, и она считала, что расскажи она тебе всю правду, ты бы страдал сильнее и дольше. Сейчас тебе эта причина уже известна: Мэй больна. Больна неизлечимой болезнью. В эти две недели она стала чувствовать себя хуже, хоть и продолжала до последнего посещать школу. Она прекрасно понимала, что ухудшение самочувствия ни о чем хорошем не говорит, поэтому впала в депрессию и ощущала себя плохо не только физически, но и морально. Ей было страшно и одиноко. Ей нужен был кто-то, кто может выслушать и успокоить, но она слишком сильно переживала за чувства родителей и друзей, поэтому все больше и больше тонула в унынии. Именно по этой причине я проводила с ней время. Она хотела чьей-то поддержки, и я ее предложила. Девушка замолчала, видимо, закончив свою речь, и смотрела на меня, ожидая какой-то реакции, но все, что я мог сделать - это стоять перед ней с раскрытым ртом и растерянным взглядом. Я понимал, что нужно что-то сказать, и я хотел что-то сказать, но только не мог понять, что именно. В моей голове появилось так много вопросов, но все они перемешивались друг с другом, с прочими мыслями, со всей информацией, полученной за последнюю неделю, так что в результате вместо внятных слов и вопросов у меня образовалась какая-то каша, бессмыслица, непонятная даже мне. Но время шло, девушка по-прежнему выжидающе смотрела мне в лицо, и я выхватил из этой неразберихи первый и, как мне показалось, наиболее важный вопрос. - Почему именно ты? - спросил я, но прозвучало это так невнятно, что я покраснел, зажмурил глаза и, покачав головой, повторил более разборчиво: - Почему она решила искать поддержки у тебя, если не могла попросить ее даже у самых близких? Вы ведь едва знакомы... Или нет? Уголки губ девушки дрогнули, как бы пытаясь изобразить улыбку. Она слегка наклонила голову набок, не отрывая от меня взгляда ни на секунду. - Ты прав, мы не были знакомы до недавнего времени, - ответила девушка. - Но в отличие от тебя, например, я знала о ее болезни, поэтому ей не пришлось разбивать мне сердце этим признанием. И я знала, как ей, на самом деле, одиноко, о чем она не хотела говорить с родителями, боясь, что сделает им своим несчастьем еще больнее. Так что мне, которая понимает ее положение, она могла говорить обо всем, и это облегчало ее состояние. По крайней мере, психологически она чувствовала себя лучше. Я прищурил глаза и посмотрел на девушку с некоторым недоверием. - А откуда ты узнала про ее болезнь, - поинтересовался я, - если вы даже не были знакомы? На ее губах снова заиграла улыбка, но на этот раз она не исчезла сразу, а осталась чуть дольше. Эта улыбка меня настораживала. Ее глаза ничего не выражали, и