— А эти два мафиози открыли, по чьему заказу им пришлось проникнуть в собор?
— Мафиози не говорят, профессор. Это железный закон. Я уверен, что это было очень прибыльное дельце. Их семьи живут припеваючи в Винколи, местечке недалеко отсюда в направлении Алессандрии. Но вас это сейчас не должно интересовать. Мы скоро снова увидимся. Осталось только надеяться, что синьора Колелла сможет подтвердить ваши показания, профессор!
Как и предсказывал доктор Феличи, Гропиус в 16 часов 30 минут покинул следственную камеру. Его сопровождала Франческа, чьи показания стали основанием для освобождения Гропиуса. Адвокат чрезвычайно быстро попрощался с ними и в мгновение ока исчез, лишь отмахнувшись от повторных расспросов Грегора о заказчике его освобождения.
Хотя заключение продолжалось всего один день и одну ночь, Гропиус наслаждался вновь обретенной свободой. С юга дул мягкий и теплый весенний ветерок. Держась за руки, они шли с Франческой вдоль улицы, по которой после долгой зимы вновь начали активное движение мотоциклы и мопеды.
— О чем ты сейчас думаешь? — Франческа взглянула на Гропиуса через блестящие на солнце очки без оправы. — Ты витаешь в облаках!
Грегор чувствовал ее пристальный взгляд, но не хотел встречаться с ней глазами. Пока он молча шел рядом, не переставая думать о том, что она однажды сказала ему. Он до сих пор был должен ей ответить. «Я люблю тебя» — это было сказано так просто, с твердой убежденностью, но без обязательств. Его мучили эти три слова. Жизнь сделала его подозрительным. Что он уже знал о Франческе? Что она красива? Что ее близость действовала на него загадочным притягательным образом? Что он хочет переспать с ней? Все это он знал точно. Чего он не знал, так это ответа на вопрос: кто была эта женщина?
— Кстати, — начал он, — я хотел поблагодарить тебя, что ты наняла этого адвоката Феличи.
— Почему ты так решил? — удивленно спросила Франческа.
— Ты спокойно можешь открыть мне это, в конце концов, в этом нет ничего позорного. Само собой разумеется, что я оплачу все расходы.
Франческа остановилась, преградив Гропиусу дорогу:
— Паскуале Феличи — один из самых дорогих адвокатов в Риме. Он защищает бывших премьер-министров, кардиналов и кинозвезд. Его гонорар, я думаю, превышает во много раз любые мои возможности. Я считала, что это ты нанял Феличи.
— Вовсе нет. Тогда я задаюсь вопросом, кто стоит за ним и кто оплатил его услуги. Адвокаты, как известно, не занимаются благотворительностью, а знаменитые адвокаты — тем более.
— Кто-то был очень сильно заинтересован в том, чтобы тебя срочно отпустили из тюрьмы, — заметила Франческа и взяла Грегора под руку, — кто бы это мог быть? И почему?
Гропиус покачал головой:
— Это как-то должно быть связано со смертью Шлезингера. Хотя…
— Хотя?
— Ну, в общем, до сих пор интерес состоял в основном в том, чтобы я прекратил розыски. Находясь в камере, я великолепно выполнял эти требования. Почему ко мне послали адвоката? Очень странно, не находишь?
— Более чем странно! А ты не спрашивал его о нанимателе?
— Конечно, спрашивал. Я спросил у него, не ты ли прислала его, но он ничего не ответил. Что-то тут нечисто!
В уличном кафе недалеко от Палаццо Реале они остановились выпить капучино. Солнце хоть и светило ярко, но было уже низко, и на тротуаре появились длинные тени. Франческа продрогла.
В отеле «Меридиан» Грегор Гропиус снова занял тот же номер, который покинул всего день назад. Франческа проявила такт и понимание и оставила его одного. Вообще, она очень чутко относилась к его настроению. Он с самого начала отметил в ней эту очень уважаемую им добродетель. В отличие от Фелиции, она еще ни разу не предъявила ему каких-то претензий и не упрекала его ни в чем, несмотря на то что наверняка для этого был не один повод. Нет никакого сомнения в том, что Франческа была женщиной, достойной внимания.
Снимая пиджак, Гропиус вспомнил о том, что он записал после разговора с адвокатом имена тех мафиози из деревни Винколи. Он достал из кармана записку. Гропиус походил сейчас на ищейку, которая взяла след и которую уже невозможно оторвать от преследования. Гропиус трезво рассчитал, что между ограблением собора и смертью Шлезингера существует прямая связь.
Полакка, Фокарино, Винколи. Если, как утверждал адвокат, оба мафиози работали по заказу кого-то третьего — а из этого надо было исходить, — то возникал вопрос о заказчике. И еще о мотиве. Определенно этот таинственный заказчик еще не знал, что плащаница была соткана только через двенадцать столетий после Воскресения Иисуса. Иначе бы эта кража не имела никакого смысла.