— Тогда скажите, сколько вы хотите, — недовольно прокаркал он, — еще десять миллионов?
Гропиус не знал, что больше его напугало, предложение денег или осознание того, что именно эти люди убили Шлезингера. Но это вызывало новые вопросы: зачем они перед смертью осыпали Шлезингера деньгами? Был ли он одним из них?
— Мне не нужны деньги, — возразил Гропиус с наигранным спокойствием. Шприц перед глазами вовсе не добавлял ему невозмутимости. — Единственное, чего я хочу, это моей реабилитации как хирурга. Тогда вы получите папку. Мне она не нужна.
— Это невозможно сделать, — пронзительно вскрикнул толстяк.
— В таком случае для меня тоже будет невозможным отдать вам папку. Вам не остается ничего другого, как убить меня. Чего же вы ждете? Кстати, чтобы в будущем избежать казусов, хочу сообщить, что госпожа Шлезингер не имеет обо всем этом ни малейшего представления. Она не знает ни того, что это за папка, ни где она находится.
Монсеньор запустил шприцем в стену и выбежал из комнаты. Гропиус услышал возмущенные голоса из соседней комнаты. Их было двое или трое. Так прошло некоторое время. Гропиус спрашивал себя, не слишком ли он увлекся этим покерным блефом, в конце концов, он имеет дело с профессионалами. Он почти не дышал, пытаясь разобрать, о чем говорят, но все напрасно. Мужчины разговаривали на неизвестном ему языке, это был не немецкий, не английский и не итальянский.
Резко распахнулись двери, и это не сулило Гропиусу ничего хорошего. Он не видел, что происходило позади, и рассчитывал на худшее. На него надели мешок, отвязали от стула и подняли. Удар дубинкой или бейсбольной битой точно в первый позвонок отключил его, он снова потерял сознание.
Громкий звук клаксона вернул его к действительности. Гропиус едва мог пошевелиться, настойчивый и резкий звуковой сигнал разрывал его голову на части. Руки были связаны, он лежал посередине проселочной дороги, похожей на те, которые связывают между собой деревеньки на севере Италии. Рядом с ним гудела трехколесная тележка, какими пользуются крестьяне для перевозки урожая, ее владелец, думая, что перед ним пьяный, уснувший на дороге, пытался разбудить Грегора, нажимая на клаксон изо всех сил.
Нечеловеческим усилием Гропиусу удалось подняться. Ноги заплетались, он пошел навстречу водителю и попытался объяснить ему, что он не пьян, на него напали. Попытка разбилась о языковой барьер, поскольку итальянский профессора был плох, а крестьянин разговаривал на совершенно непонятном ему диалекте. Но денежная купюра способствовала общению, и водитель был готов отвезти этого странного иностранца до самого Турина, который, как выяснилось, находился в двадцати километрах отсюда. Им понадобится на это добрых полчаса.
Во время поездки по дикой горной местности Гропиус понял, что похитители отвезли его на юг, в направлении Асти, где на километры растянулись сельские дома, стоявшие пустыми. Поездка до южных границ города продолжалась уже около часа, Гропиус решил пересесть в такси и к вечеру оказался в своем отеле.
Совершенно обессиленный, он заказал себе какую-то еду в номер. После чего принял горячую ванну. Вода хорошо подействовала на его измученное тело, он наслаждался приятным теплом. Очень медленно он начал осознавать, что же с ним произошло. «Нет, — говорил он себе, — тебе это не приснилось, и в последнюю секунду тебе удалось избежать смерти».
Смутно он начал понимать, какую роль играла в этой истории Франческа. Эта женщина умело возбудила в нем страсть. Почему сначала она колебалась, а потом так легко дала ему адрес де Луки? Это действительно была случайность, что похитители схватили его именно перед институтом де Луки? И тогда в Берлине, после неудавшейся встречи с Франческой, с ним заговорил один из этих людей, член этой организации. Все это было, как обычно бывает в жизни: у самых красивых ножек внизу оказывается чертово копытце.
Гропиус чуть не уснул в ванне, но, услышав шум за дверью номера, почувствовал, как его снова обуял страх перед неизвестностью, ощущение, которое еще несколько недель назад было ему совершенно неизвестно. Он осторожно встал, пытаясь не шуметь. Беззвучно надел халат и посмотрел в комнату сквозь дверную щель. Нервы у него отказывали. Только не сегодня! Он забыл набросить на дверной замок цепочку. Теперь он корил себя за это. Ему совершенно не хотелось снова ощутить у себя на затылке бейсбольную биту. Осторожно он приоткрыл дверь ванной и уставился на входную дверь. На полу лежала записка, написанная служителем на фирменном бланке отеля и подсунутая под дверь.
Гропиус поднял бумагу: