========== В цирке ==========
***
— Поднимай, Лакрица!
Темнокожий великан быстро закрутил ручку лебедки. Сверкнула медь уложенных вкруг аккуратной головки кос, и радостная Люси Этьен вознеслась над манежом. Фигура. Взмах. Кружение. Обрыв. Люси повисла на стопах и раскинула руки в стороны. Ни одного лишнего движения. Только трапеция. Только высота. Только Люси.
— Ее отца прозвали Люцифером. Хорош был черт! Настоящая звезда цирка, — раздался восторженный шепот синьора Антонио.
Директор цирка «La Stella*», Антонио Д’Аскола, сидел на трибунах и внимательно следил за репетицией. Еще внимательней директор поглядывал на сидевшего рядом мистера Мефиса — базельского богача, американца по происхождению. Говорили, тот покинул Штаты из-за какой-то авантюры, принесшей ему миллионы. Говорили, что никакой он не Мефис и вообще ирландец, но синьору Антонио, признаться, было все равно. Он ценил в мистере Мефисе другие качества, а именно — тугой кошелек.
— Жаль беднягу Этьена.
— Что с ним сталось? — спросил из вежливости мистер Мефис.
— Увы, звезды имеют отвратительнейшую привычку падать, — усмехнулся синьор Антонио.
— Действительно. Отвратительная привычка!
— Опускай, Лакрица! — прокричала Люси, усевшись на трапеции.
Перекладина стремительно полетела вниз и зависла на метр от земли. Спрыгнувшая Люси подняла вокруг себя песчаную пыль. С чувством поклонилась. Случайные зрители вознаградили ее аплодисментами, и на девичьем лице зажглась довольная улыбка.
Со скрипом покатилась разукрашенная деревянная мишень для следующего номера, и пустым трибунам представили нового артиста — заклинателя ножей Драгана Ченчича. Высокий, молодой Драган вальяжно прошел по кайме манежа и играючи перекинул с руки на руку кинжал. Люси уже приготовилась — встала у мишени, призывно улыбнулась, и один за одним кинжалы вонзились в иссохшуюся древесину, повторив плавные девичьи изгибы.
— Американцы нынче наживаются на уродцах, — бросил синьор Антонио.
— Да. Мистер Барнум* сколотил целое состояние.
— Мой цирк всегда был другим, мистер Мефис, — горделиво фыркнул директор.
Из латунного портсигара он достал дешевенькую сигарету. Вспыхнула спичка, на мгновение озарив высокие залысины и по-хитрому прищуренные глаза старого итальянца.
— Кажется, я видел среди артистов бородатую женщину?
— А! Простая дань традициям. — Директор выдохнул дым струйкой и задумчиво покачал головой. — Знаете, почему люди хотят посмотреть на уродцев? Хотят увидеть, что есть кто-то хуже них. В такой цирк, как мой, ходят, чтобы увидеть — есть кто-то лучше.
— Красивые слова.
— И отнюдь не пустые! — Синьор Антонио пыхнул сигаретой.
Мистер Мефис лишь снисходительно улыбнулся — уж больно забавляли его философские разглагольствования старого директора. Впрочем, синьор Д’Аскола казался даже трогательным в непоколебимой вере в трюкачей и акробатов. Еще более трогательной Мефис находил репетировавшую Люси. Миленькая, щупленькая. Дрыгает обряженными в гетры ножками у мишени и сверкает голодными глазами. И ведь даже не жмурится, когда кинжалы, будто хищные клыки, впиваются в сухое дерево.
— Храбрая девушка, — бросил Мефис, и синьор Антонио встрепенулся.
— О да! Да, — с жаром заговорил он. — Малютка Люси прирожденная артистка. Ловкая, бесстрашная, невесомая. А уж как она скачет верхом! Жаль, наш мерин помер.
— Очередная «упавшая звезда»?
— Всего лишь «старая скотина». Brava*, Люси! — Директор разразился наигранно громкими аплодисментами и тут же переменился в лице. — Жаль, только декорации неподходящие. Шатер на ладан дышит. Да и костюмы у артистов…
— Мы, кажется, уже обсудили это, — недовольно процедил сквозь зубы мистер Мефис и, одернув сюртук, поднялся с места. — До скорой встречи, синьор Д’Аскола. Смотрите, чтобы ваша звезда не упала.
— Разумеется, мистер Мефис. See you around*! — показав козу*, прорычал Антонио с ужасным акцентом. Итальянец и английский — вещи несовместимые.
Спустившись с трибун, мистер Мефис пристально оглядел Люси с ног до головы. Она едва смутилась и тут же с задором кивнула случайному, но от этого не менее благодарному зрителю. Подле уха сверкнул кинжал. Звонкое лезвие вошло в мишень на треть.
— Не отвлекайся, Люси! — ревниво проворчал Драган. — Я могу и промазать.
— Драган Ченчич не знает промаха, — пошутила она, и последний кинжал уверенно воткнулся над рыжей макушкой.
Репетиция окончилась.
Выгнувшаяся Люси Этьен отвесила низкий поклон — радостная, будто в тени трибун сидели самые настоящие зрители, и Драган невольно залюбовался. Люси любила манеж, любила выступления, и в любви этой была необычайно чарующей. Цирк был всем для нее. Каждый трюк она отрабатывала будто в последний раз, выкладываясь по полной, и Драган попросил к себе в номер именно ее — поймал свою счастливую звезду, яркую и необычайно манящую.
Приятные мысли сменились тревогой. Резко выпрямившись, Люси нехорошо покачнулась.
— Голова, — прошептала она подоспевшему Драгану, и ее быстрее потащили к бортику манежа.
— Что с тобой?!
— Все хорошо, — принялась успокаивать Люси, но глядя на ее мертвенную бледность, Драган успокаиваться не собирался. — Я просто не успела позавтракать.
— Люси!
Нахмурившийся Драган нежно сжал холодные ладони в своих горячих руках и покачал головой. В последнее время артисты перебивались едва ли не помоями — жестокие реалии угасающей «La Stella». Ни выступлений, ни денег, ни еды, а Люси и без того не отличалась хорошим аппетитом.
Появившийся директор вежливо обеспокоился, но Люси лишь повторила: все хорошо. Всех их отвлек протяжный выкрик:
— Scheiße*!
Полог шапито пустил луч дневного света. Показался старина Гейне — вечно взвинченный и грозный дрессировщик. Сжав руки в кулаки, он едва ли не подскакивал на месте от переполнявшего его возмущения.
— Герр директор, я не работать так больше! Мяса нет. Тигр не жрать.
— Scheiße, Гейне! — согласился Антонио и тут же пренебрежительно развел руками в стороны. — Какое счастье, что любое Scheiße имеет свойство случаться и заканчиваться.
Директор перекрестился и с благословенным Amen* ласково пригладил аккуратную головку Люси. Старину Гейне Антонио понимал как никто другой: у дрессировщика и директора цирка одна и та же проблема, одна и та же обязанность — артисты, изголодавшиеся по еде и выступлениям.
Ничего, подумал директор. Скоро все закончится!
***
Пузатый чан чадил из-под навеса. Гремя тарелками, за обедом выстроились артисты. Люси подтолкнуло сзади. Толстяк Буффо неловко вклинился в очередь, и карлик Голиаф не преминул обозвать его жирной тосканской свиньей.
— Прикройся, сардина*.
— Vaffanculo*! — шикнул в ответ сард Голиаф.
— Эй! Кормить сегодня будут? — прокричал жонглер Гумберт.
Мимо поплыла бородатая Берта, и Гумберт любопытствующе оглядел ее тарелку.
— Что там сегодня?
— Мучной суп…
Берта брезгливо зачерпнула ложкой мутную жижу, и вся очередь недовольно зароптала. Люси поморщилась. В животе урчало нестерпимо, голова кружилась, но ни запах, ни вид похлебки не вдохновляли. Лишь отвращали.
— Скажи, чтобы мою порцию отдали кому-нибудь, — сказала Люси, оглядевшись на толстяка Буффо.
— Кому-нибудь? — заверещал Голиаф. — Да этот жирдяй сожрет ее, не задумываясь.
— Голиаф… — На карлика обернулись близнецы-шпагоглотатели и лукаво переглянулись друг с другом. — Ты никогда не пробовал суп из карликовых сардин?
— Из каких таких карликовых сардин?
— Тащи его!
Под общее улюлюканье близнецы подхватили Голиафа и понесли в сторону чана. Отборную итальянскую ругань заглушил дружный смех артистов.
Длинные столы гремели ложками, жужжали тихими разговорами. В дальнем углу взметнулась рука — Драган занял место и теперь звал к себе. Подошедшая Люси присела рядом.