– Не мог же он признаться, что с ним скандалила Марго! Это наверняка она потом примчалась и застрелила его.
Клэр ужаснулась:
– Из Рамбуйе?
– Да хоть из чистилища! Ей было достаточно узнать, что он с какой-то новой бабой.
От выражения «новая баба» меня передернуло. Перья Клэр виновато тряслись. Похоже, Люпон не являлся примером образцового супруга. Впрочем, это было делом вдовы. Меня волновало лишь то, что в этом происшествии оказалась замешана моя жена.
Бартель снисходительно объяснил полицейскому:
– С половины десятого до одиннадцати эта чертовка вполне могла успеть, у нее автомобиль.
– Боже, Антуан, – прокудахтала Клэр Паризо, – какие ужасы ты придумываешь! В любом случае я точно знаю, что Марго не приезжала.
Инспектор вскинулся:
– Откуда вы это знаете, мадам?
С важностью незаменимого и проницательного свидетеля Клэр пояснила:
– Во-первых, если бы она собиралась приехать, она бы не стала просить меня позвонить и дать ей знать, уедет ли Ив-Рене из ресторана вместе с этой русской, не так ли? А во-вторых, сразу после несчастья, пока мы ждали таксомотор, я снова звонила ей, и она была дома.
Засунув руки в карманы, покачиваясь с носков на пятки, Бартель, явный сторонник жены, насмешливо рассматривал пособницу любовницы. В электрическом свете поблескивали его черные лаковые лоферы. Вот кто точно не выглядел расстроенным смертью супруга мадам Люпон.
– Я вижу, тебе не терпелось первой сообщить Марго.
Оскорбленная Клэр возмущенно парировала:
– Кто-то должен был дать ей знать до того, как она вычитает это в твоей газете.
– Хорошо. Подожди, Одри узнает о твоей заботе о Марго.
Клэр выудила из ридикюля платок, промокнула глаза и трубно высморкалась.
– Если хочешь знать, первой я позвонила как раз бедняжке Одри. Хотя мне было очень тяжело сообщать ей такую ужасную весть.
Бартель только презрительно поморщился.
– Да-да! И это я дала ей знать, что его увезли в Отель-Дьё и что мы все будем ждать ее здесь.
Зазвонил телефон, я поднял трубку. Телефонистка сообщила, что соединяет с номером RAM736. Первые три буквы номера означали, что звонят из Рамбуйе. Послышался хрипловатый тягучий женский голос:
– Простите, я близкий друг месье Люпона. Скажите, что с ним?
– К сожалению, я не имею права сообщать информацию о больных по телефону.
– Матка Босха! Мне необходимо узнать, понимаете, необходимо! Позовите его врача!
– Я и есть его врач.
– Что с ним? Скажите хотя бы, жив ли он?
Тут через мое плечо протянулась увешанная браслетами пухлая рука Клэр, я с облегчением передал ей трубку. Она мгновенно прижала ее к уху и тихо, но самозабвенно зашептала. Все это не укрылось от глаз инспектора, он спросил:
– Простите, доктор?..
– Доктор Воро́нин.
Фамилия прозвучала неожиданно четко и громко. Все тут же уставились на меня. Полицейский опустил глаза в свои записи, уточнил:
– Доктор Ворони́н? Вы имеете отношение к мадам Элен Ворони́н?
– Элен Воро́нина – моя жена.
Месье Бартель повернулся ко мне и с вызовом спросил:
– Почему вы это скрывали?
– Я не скрывал. – Мне не нравился этот пижон, и этого я тоже не скрывал. – Я только что представился инспектору.
– Но все это время вы умалчивали, что вы муж мадам Ворони́н.
– Я не умалчивал, просто не участвовал в вашем разговоре. Ко мне привезли раненого, я пытался спасти его. Не понимаю, почему я должен был сообщать вам, кто моя жена.
Бартель гадко осклабился, но Валюбер, похоже, согласился со мной. Он кивнул на Клэр:
– Простите, доктор, а с кем сейчас говорит мадам Паризо?
Ответил Бартель:
– Спорю на что угодно, это опять Марго.
Инспектор взглянул на часы. Вслед за ним автоматически взглянул и я. Было сорок минут первого. Бартель проследовал к регистрационной стойке и уже через минуту конвоировал обратно растерянно кудахтавшую Клэр:
– Ну как я могла не поговорить с ней, Антуан? Бедняжка сходит с ума от волнения!
– Потаскуха она, а не бедняжка, – холодно уточнил светский обозреватель.
– Это неправда, – лепетала Клэр. – Она искренне любила Ива-Рене. Что ее не оправдывает, конечно.
Инспектор обратился к Мартине:
– Сделайте одолжение, сестра, узнайте у телефонистки, с каким номером только что соединяли больницу. Итак, мадам Паризо, вы дважды звонили мадемуазель Марго Креспен из ресторана, верно?
Клэр трусливо оглянулась на мрачного Бартеля:
– Ну да. Первый раз вскоре после нашего прихода в «Ля Тур д’Аржан», а второй – после того, как все это стряслось, пока мы ждали таксомотор.
Подошла Мартина, подала инспектору бумажку с номером. Он переспросил: