Говорить с Долоховым можно было часами и обо всём, что душе угодно. Это было для Барти нечто новое, ведь у него никогда не было близких друзей. Да и вообще никаких не было. Даже Нимфадора была только лишь любимой девушкой, назвать её другом Крауч никак не мог. Что уж говорить об остальных. Он всегда был популярным молодым человеком, особенно у глупых красоток, которые вешались на него при каждом удобном случае, но никогда его не привлекали. Нимфадора Тонкс смогла завоевать сердце Барти именно потому, что была не такой, как все эти пустышки. Она была девушкой, за которую стоило бороться. Однако, даже с ней ему приходилось носить маску доброго, милого, веселого рубахи-парня с исключительно благородными намерениями. Ирония была в том, что человек, осуждающий и презирающий лицемеров, регулярно лицемерил сам.
Многих привлекали его ум и успехи в учебе, многих эти же качества отталкивали. Кто-то глядел Краучу младшему в рот, кто-то поливал грязью за спиной, но толковых друзей, как впрочем и врагов у него не было. Бартемиус всегда был на голову выше их всех. Пожалуй, Долохов был первым, с кем Барти Крауч был на равных, а значит самим собой.
Постепенно Барти стал высказывать и свои мысли, общаясь с Долоховым. Между собой мужчины обсуждали в том числе и идеи и действия Лорда Волдеморта. Сначала Долохов высказывал свою позицию аккуратно, затем, поняв отношение Барти к происходящему, стал более откровенен. К тому моменту как Долохов открыл юноше свою истинную сущность, Бартемиус был уже ярым последователем идей Тёмного лорда и Пожирателей Смерти. Да, они реализуют свои идеи резко, жестоко, не брезгуя убийствами и пытками, но Бартемиус был убежден, что по-другому невозможно осуществить те идеи, которые они хотят протолкнуть. Что ж, лес рубят - щепки летят.
А дальше были знакомство с самим Лордом Волдемортом, величие и сила которого поистине потрясли Крауча младшего, задания, шпионаж в Министерстве и, как символ особого признания его заслуг, Чёрная метка.
***
Нимфадора сидела, замерев, пока Барти рассказывал, лишь рука судорожно сжимала кольцо, которое юноша так и не забрал. Она была потрясена. Потрясена тем, какие настроения и мысли были в голове её любимого, тем, что он творил под носом у Министерства, а главное тем, с каким благоговением и восторгом Барти говорил о самом страшном и злом волшебнике всех времён.
- Барти, Он ведь творит сплошное зло, убивает, калечит судьбы, - шепотом сказала Тонкс, прервав молчание.
Барти, во время своего рассказа смотрящий в сторону, перевел взгляд на невесту.
- Ты не знаешь ничего. Думаешь, твоё Министерство лучше? Думаешь, министерские всем причиняют сплошное добро? Они также ломают судьбы, Нимфадора, если уж добрались до кого, тому не сдобровать, разрушат репутацию, упекут в Мунго, а то и в Азкабан. Все, кто наделён хоть маленьнькой властью, начинают творить такое, что словами не описать. А уж если власть большая… Взять моего отца, он и его Департамент сейчас как с цепи сорвались, упекают в Азкабан всех, кого хоть на секунду заподозрили в пособничестве Тёмному лорду, без суда и следствия, авроры в основном убивают, а не арестовывают, у них теперь особые полномочия. Думаешь, все пострадавшие были виновны? Нет, далеко не все, уж я то знаю. А моему отцу теперь пророчат пост Министра магии, - юноша криво усмехнулся.
- Авроры убивают, когда им оказывают сопротивление, - тихо проговорила девушка, не глядя на собеседника.
- Да что ты! - воскликнул Барти, - а я и не знал. Нимфадора, да любой окажет сопротивление, если будет знать, что его неминуемо ждёт Азкабан и встреча с дементорами. Только такие наивные дети, как ты, ещё верят в справедливость.
- Я… Барти, я не знала, что всё так теперь, - растерянно проговорили Нимфадора. В голове же её поселились мысли: “Лучше уж быть наивным ребенком, чем мерзавцем, таким, как ты. Но я тебе этого не скажу. Я должна сделать так, чтобы ты мне поверил и не связывал по рукам и ногам. Только поверь мне. Главное не переиграть.”
- Потому что ты ничего не видишь дальше своего носа, живёшь в выдуманной сказке, а реальность сурова, милая. Если бы ты видела и слышала то же, что и я, ты бы меня поняла и согласилась бы со мной. - Голос Бартемиуса был неривычно резок.
“Сомневаюсь” - мелькнула мысль у Нимфадоры. Девушка, как бы она ни была наивна, понимала, в отличие от Барти, что победить зло ещё большим злом невозможно. Лучше от этого не станет никому. Вслух же она сказала:
- Наверное ты прав.
- А теперь давай кольцо, - жёстко, словно решившись, сказал Бартемиус и протянул руку.
- Я… Я должна все обдумать. Барти, прости.
Юноша едва заметно вздохнул от облегчения и быстро отдёрнул руку, словно боясь, что Нимфадора сейчас передумает и впихнет в его ладонь это проклятое кольцо. Украшение жгло девушке руку, но Нимфадора стойко не разжимала кулачок. Барти снова взглянул на часы.
- Ну вот, - весело заметил он, - мы за разговорами проворонили Рождество.
Нимфадора тихонько хихикнула.
- Давай выпьем? - юноша встал, схватил бокал с вином и вдруг побледнел и пошатнулся. Пальцы его левой руки побелели, вцепляясь в столешницу, из бокала пролилось вино, оросив красным скатерть и безупречно белый манжет рубашки.
- Барти, что с тобой? - воскликнула его невеста. В ней сейчас боролись два чувства: беспокойство за любимого и надежда, что он сейчас упадет и потеряет сознание, развязав Нимфадоре руки и освободив от этой мерзкой игры. Завладев его палочкой, девушка сможет выбраться из заточения.
- Круциатус, - мрачно ответил юноша и нехорошо усмехнувшись, добавил, - ты уже знаешь, что это такое.
Да уж, этого не забудешь. У бедной Нимфадоры голова раскалывалась и тело болело еще несколько часов после того, как она пришла в себя после действия этого заклятия. Да и сейчас, просто при упоминаниии Круциатуса желудок сжимается и боль пронзает виски.
- Но почему он применил к тебе это заклятие? Ты же его верный … соратник, - девушка едва не сказала Пёс.
- Ну ты же не думала, что Тёмный Лорд простит мне смерть Фиделиуса? - приподняв брови, обратился к ней юноша. - Он был очень зол, я ведь должен был спасти Даркнеса, а не убить. Правды он, конечно, не узнал, - поспешил сказать Крауч, увидев расширившиеся от страха глаза девушки, - я, как ты помнишь, в совершенстве владею окклюменцией, но и выдуманный мною рассказ его не обрадовал. Двадцать минут Круциатуса - это в сущности не такое уж и страшное наказание.
В глазах девушки блестнули слёзы. Если Тот-Кого-Нельзя-Называть так обходится с о своими сподвижниками, то что же он делает с врагами.
- Не расстраивайся, любимая, - Крауч нежно провел рукой по её щеке, - мне сейчас нужно будет уйти, завершить одно дело, но я вернусь очень скоро.
========== Часть 7. Имитация бурной деятельности. ==========
Барти вошел в свой кабинет. Он первый из всего многочисленного Департамента международного магического сотрудничества явился на работу в рождественское утро, впрочем, никто бы и не удивился, он ведь весь в отца - трудоголик. Бартемиус усмехнулся, сравнения с отцом в глубине души бесили его, но в данный момент ему это было на руку.