— Вы…
— Послушайте! Внесем ясность! Слишком мало времени! Релаксация закончится, новое равновесие установится, и придется решать задачу заново, в гораздо худших начальных и граничных условиях! Помолчите, Алан, помолчите, Ализа, ни о чем не думайте!
— Папа…
— Марк!
— Отец…
— Лиззи, дорогая, ты тоже постарайся не думать, тебе проще, ты вообще думать не любила, но сдержи хотя бы эмоции. Хорошо?
Эверетт оглядел Я. Где-то на севере с грохотом обрушился небоскреб, подняв столько пыли, что небо стало серой твердью, стальным куполом. Все еще стоявшие, обнявшись, супруги Тезье рефлекторно отступили в спальню, единственное место в квартире, оборудованное резервно-спасательной системой, дорогая технология, но в последние годы многим доступная.
— Приходится говорить о теории, когда рушатся миры, — мрачно сказал Я-Хью. — Когда мы с Нэнси и маленькой Лиззи… Дорогая, ты помнить не можешь, тебе и двух лет не было… Когда мы возвращались домой из Европы после катастрофического фиаско у Бора… Мне тогда пришли в голову две интересные идеи. Главная — о построении статистической физики многомирий. Найти распределение миров по основным параметрам волновых функций. Так вот, математический аппарат для расчета я тогда тоже придумал. С этого все началось. О математике я рассказал, о статистической физике миров — никому.
— Да-да, — пробормотал Я-Алан, уже понявший, что собирался сказать Эверетт.
— К восемьдесят второму году, — продолжал Я-Хью, — я решил задачу на том уровне, какой был тогда возможен. Я должен был доказать, что был прав в пятьдесят седьмом, должен был доказать, что прав в восемьдесят втором. Опубликовать незаконченную теорию? Признаться, что сегодня, сейчас решение невозможно? Да я лучше отравлюсь запасом бурды из моих погребов! Признать собственное научное бессилие?
Я поступил иначе. Полное изменение распределения миров расчету не поддавалось, но расчеты интерференции — впоследствии, вы знаете, это назвали склейками — оказались в моих силах. Одну такую интерференционную картину — в рамках все еще неизменной суперпозиции волновых функций — я рассчитал, да. С упреждением в пятьдесят лет. Нужно было задать временной интервал — я и задал.
Чтобы расчет сработал, я должен был умереть в восемьдесят втором и возникнуть в две тысячи тридцать втором. Это неизбежно, к сожалению… То есть выглядело неизбежным тогда. Я не мог знать, появятся ли новые методы вычислений, какими они будут, решат ли физики проблему склеек. Как обычно, я полагался на интуицию.
Я написал окончание вычисления на одиннадцати страницах. Написал так плотно, что понять суть мог только сам. Не предполагал, что кто-то еще сможет…
За окном грохнуло, со звоном влетело в комнату выбитое стекло, напор воздуха отбросил Эверетта к стене, растолкал Я по углам, здание шаталось, но конструкция держалась, а закрывшиеся в спальне супруги Тезье с тревогой прислушивались к громкому голосу снаружи. Эверетт не кричал, он скорее шептал, но слышно тем не менее было так, будто на полную мощность работали все восемь динамиков стереосистемы.
— Черт возьми, я был слишком самонадеян!
Признание далось Эверетту тяжело. Самонадеян? Он не признался бы в этом никому и никогда, самолюбие не позволило бы, он не признался бы Девитту, Уилеру, Нэнси. Никогда — Нэнси. Но себе признаться был вынужден. Он говорил с собой, говорил с Я.
— Расчет — в любом случае упрощение, модель, — с горечью признал Эверетт. — И результат оказался… Лиззи… Самый слабый элемент в системе.
— Элемент, — пробормотала Вита, — папа, как ты можешь…
— Элемент, — повторил Эверетт. — Ты ушла следом за мной, ты так хотела, и ты никогда не отступала от своих планов, только на этот раз оказалась плохо продуманным элементом моего расчета ветвлений. Извини, дорогая… Извините, Вителия…
— Боже, — прошептала Я-Лаура, еще крепче прижав дочь к своей груди.
— А сам я… — продолжал Эверетт. — Предполагал, что, передав расчет на хранение, долго не проживу. Квантовое самоубийство по Тегмарку? Ха! Тегмарк так и не дошел до идеи статистики миров. Идея квантового самоубийства — из области классического представления о многомирии. А то, что сделал я, — чистая квантовая физика.
— Отец! — До Марка неожиданно дошло. — Ты знал, что умрешь в ту ночь?!
Эверетт отмахнулся.
— Предполагал, так вернее! Да, смещение максимума на единственный квант действия. Малое возмущение в волновой функции. Почти то же самое, что сделал этот нобелевский придурок, разобравшийся в математике, но не понявший физику и нагородивший такого, что… посмотрите вокруг!