Однако Джек помнил про свою ответственность. Он теперь не жох, а деловой человек из Сити. Поэтому он велел капитану двигаться вперёд, к огням Лондонского моста.
Как только бриг обогнул излучину Уоппинга, свет ударил на милю от моста до них, высветив каждый рей и каждый трос стоящих на якоре кораблей. Джек помнил Лондонский мост плотиной света над Темзой, но сейчас едва различил его в сиянии города позади. Казалось, в Лондоне вновь вспыхнул пожар, как раз к Джекову возвращению.
Но ярче всего горели не мост и не Сити. На северном берегу реки, ниже моста, высился Тауэр. Джек помнил его мрачной громадой с редким огоньком в амбразуре. Однако сейчас, по крайней мере в эту ночь, Тауэр служил постаментом для колонны парящего в воздухе света, и корабли словно слетелись к нему, как мотыльки к фонарю. Вообще-то западная часть Тауэра была темна, как всегда, но в восточной пылало жаркое пламя. Столбы дыма и пара скрывали звёзды, искры мелькали, как метеоры. Самого огня не было видно за стеной, но он подсвечивал дымные клубы, превращая их в занавес, бросающий на реку дрожащие отблески. «Ближе, ближе», — требовал Джек. Он уже понял, что капитану приказано слушаться его во всём. Матросов отправили к вёслам, и бриг исполинской многоножкой в тесной норе пополз между стоящими кораблями под брань и угрозы других капитанов, боящихся, что запутают их якорные канаты.
Джек уже различал грохот телег с углем внутри Тауэра и мерное рокотание какой-то великанской машины на Монетном дворе: падающий молот чеканил золотые гинеи. Когда бриг протиснулся в первый ряд кораблей, бросили якорь. Судно развернулось носом по течению, и Джек совершил медленный пируэт, чтобы отблеск Монетного двора оставался на его лице.
Высоко, на одной из древних башен, он различил джентльмена, вышедшего прогуляться, подышать воздухом, возможно, проветрить голову после лихорадочной суеты Монетного двора. Джентльмен остановился у парапета, чтобы взглянуть на реку. Его фигура чётко вырисовывалась на фоне закатных облаков. Ветер с моря развевал длинные волосы, как стяг, и Джек увидел, что они совершенно белы.
— Вот, значит, тот, кого поставили над Монетным двором, — проговорил Джек, ни к кому не обращаясь, затем немного возвысил голос — Прохлаждайся-прохлаждайся, мистер Ньютон, недолго тебе там стоять. Джек-монетчик идёт, с высоты тебя столкнёт. Игра началась, и пусть победит сильнейший.