Мы с Целести познакомились очень молодыми. Шёл 1986 год. Я покинул колледж после первого года обучения, в облаке обвинений в хакерстве и отозванной стипендии. Я не был уверен в том, что ещё когда-нибудь захочу иметь отношение к высшему образованию. Её семья только что переехала во Флориду из Пенсильвании. Мы оба работали в фаст-фуде, пытаясь понять, что нам делать с нашими жизнями.
Я работал там потому, что столкнулся с экзистенциальным кризисом и приготовление бургеров казалось мне хорошим способом справиться с ним. Я совершенно не представлял себе, чем бы я хотел заниматься в будущем.
Полутора годами ранее я был уверен в том, что хочу стать компьютерным инженером. Моя любовь к компьютерам началась в 1977-ом, когда мой дядя взял меня в RadioShack и купил мне на Рождество TRS-80. В те времена большинство людей думали о компьютерах как о чём-то, занимающем площадь футбольного стадиона, иметь компьютер дома, определённо, не было чем-то нормальным. Я принёс машину домой, соединил с её ужасным чёрно-белым монитором и оказался на крючке, мгновенно и необратимо. Так началась моя любовная связь с компьютерами, только усилившаяся за годы старшей школы. Когда пришло время выбирать колледж, я подумал:«О, разработка таких штук должна быть отличной карьерой!»
Я прошёлся по всем обычным подозреваемым: первоклассным учебным заведениям, которые должны быть впечатлены моими результатами, показанными при тестировании, а также обширными записями о моих внешкольных результатах в странных, но внушительно звучащих организациях. Несколько из них сочли меня подходящим, в том числе Лихайский университет в Пенсильвании, имеющий отличную репутацию в области подготовки инженеров. Когда он предложил мне стипендию, решение оказалось предопределено.
Лето перед колледжем было бесконечным. Впервые в жизни, я не мог дождаться когда оно закончится. Я буду изучать компьютеры в колледже! Что может быть лучше?
Но когда я попал туда, разочарование распростёрло надо мной свои кожистые крылья. Я очень быстро обнаружил, что профессора знают о том, как работают компьютеры куда меньше меня. Мне стоило огромного труда не спать на занятиях, во время которых человек, у которого было положение, но почти не было знаний, стоял перед доской в аудитории размером со стадион и монотонно бубнил о том, чему я самостоятельно выучился почти десять лет назад.
Эйфория обернулась крушением надежд. Учебные задания были непостижимо нудными. «Напишите программу, которая показывает дату и время в верхней части экрана», например. Я только что доделывал последние мелочи в симуляторе посадки на луну, начатом летом, и вот я сижу в дорогом классе, изучая как вывести дату и время вверху экрана? Обычно, когда профессор заканчивал объяснять задание, в моей тетради уже был набросок решения. Далее мне следовало пойти в компьютерный зал, содержащий небольшой комплект старых и неуклюжих компьютеров (из которых в любой момент времени работала только половина), для того, чтоб перепечатать решение из тетради.
Как я ни любил компьютеры, процесс был настолько нудным, что я предпочитал заниматься чем угодно другим. Ночью, вместо того, чтоб делать домашние задания, я предпочитал проводить время забираясь на крышу красивой старой церкви в центре кампуса и смотреть в тишине на медленно падающий снег или пробираться через лабиринт тесных и жарковатых тоннелей для пара, простиравший свои подземные пальцы под кампусом.
На некоторое время я превратил учебные задания в игру. Я находил наиболее необычный и затейливый способ получения того тривиального результата, который требовался в задании. Я показывал свой код профессору и старался не улыбаться, пока он разъяснял мне все причины, по которым моя программа совершенно не может работать. Когда он заканчивал, я наслаждался выражением его лица, когда я запускал её для него. Это развлекало меня половину первого семестра, но в итоге и это потеряло способность меня развеселить.
По ночам, когда я не забирался на здания вокруг кампуса, я играл с университетским мэйнфреймом (большая многопользовательская вычислительная машина). Я узнал о нём всё, что мог, ненасытно читая все технические материалы, до которых смог дотянуться. Вместе с несколькими друзьями, разделявшими ту же страсть, я регулярно оставался в терминальном зале до двух часов ночи. «Смотрите» — мог сказать я. «Регистрация событий безопасности не запускается, пока не завершится процесс входа в систему! Если создать входной сценарий, который запустится достаточно рано, ничего из того, что вы в него поместите, не будет зарегистрировано!»