Однажды ночью, призвав всю свою смелость, я пригласил её на свидание. К моему удивлению и восторгу, она сказала «да». Я даже не помню, что мы делали, кроме того, что она предложила поехать куда-нибудь в тихое место, где мы могли бы остановиться и обниматься непотревоженными. Я усадил её в свою крошечную жёлтую машинку, Хонду Цивик 1977 года, столь маленькую, что в сравнении с ней Фолькваген-Жук казался просторным. Она заметила на заднем сидении кусок верёвки и вытащила его. «Как ты думаешь, что мы можем с ним сделать?» — спросила она с озорной улыбкой.
«У меня есть идея!» — ответил я. «Дай мне руки.» Я связал её кисти вместе и склонился для поцелуя. Моё сердце колотилось. Она улыбнулась и поцеловала меня.
Мы задержались там до поздней ночи, занимаясь вещами, которые её правоверно-католическая итальянская семья сочла бы совершенно недопустимыми. (Когда наши отношения достигли той точки, в которой я больше не мог избегать встречи с её родственниками, они сочли во мне недопустимым практически всё и резко возражали против наших отношений. Я не производил хорошего впечатления, так как носил джинсы с аккуратными рядами дырок, обрезанную на поясе футболку и бандану с названием рок-группы. Они также не произвели на меня особенно хорошего впечатления и наши отношения всегда были натянутыми. Я провёл много лет, избегая их. В соответствии с веяниями времени, возражения её родителей ни в малейшей степени не отвратили Целести от того, чтоб встречаться со мной.)
Посреди нашего первого свидания, когда мы довольно неловко целовались и обнимались на переднем сидении машины, в окно запрыгнул маленький полосатый котёнок, вероятно пяти- или шестимесячный и приземлился на колени к Целести. Он был худ, грязен и, определённо, очень голоден. И, естественно, мы сделали то, что сделал бы на нашем месте любой любитель кошек: закончили обжиматься, я развязал Целести и мы направились обратно в город. Я накормил его и расчесал спутанную шерсть. Он был угрюм и плохо относился к большинству людей, но любил нас с Целести. Мы назвали его Гоблин.
Спустя двадцать четыре часа после того, как я пригласил на свидание Целести, наша коллега по работе в фаст-фуде пригласила на свидание меня. Её звали Лиза. У неё были рыжие кудри, светлая кожа, самые замечательные веснушки и искрящиеся глаза. Мы с Лизой тоже были склонны проводить вместе много свободного времени. Неделю назад мы оказались в моей машине на длинном изъеденном ямами и пересечённым промоинами участке заброшенной дороги в депрессивном районе. «Давай посмотрим, как высоко мы сможем подняться над землёй! Держись!» — сказал я.
Я надавил на газ. Она крепко ухватилась за мою руку. Двигаясь достаточно быстро и правильно проезжая промоины нам удалось подниматься в воздух фута на три, приземляясь в облаке пыли, как в кино. Позже она сказала, что хотела, чтоб я её поцеловал. Я этого не заметил.
Итак, она позвала меня на свидание всего на день позже, чем я позвал Целести. Мы вместе стояли в первом окне, обслуживающем автомобилистов, оба в вызывающей зуд голубой полиэстеровой юниформе с эмблемой фаст-фуда. Она положила руки мне на грудь. «Той ночью было здорово», — сказала она, непривычно стыдливо. «Давай устроим свидание.»
Я застыл. Я не был уверен в том, как именно следует плыть по неясным водам, которыми мне представлялось одновременное начало двух отношений, а просто поговорить об этом с ней и Целести мне просто не пришло в голову. Я глубоко вдохнул и сказал: «Нет. Я не могу. Думаю, мы с Целести только что начали встречаться.» Для того, что я полностью оценил значение хорошей коммуникации, потребовалось много лет и два разбитых сердца.
Несколько недель спустя Лиза стала встречаться с моим другом Джейком. Все мы четверо были друзьями и вместе работали, так что были вместе почти непрерывно, как на работе, так и вне неё. Между мной и Лизой было сумасшедшее сексуальное притяжение, то же самое было между Джейком и Целести, но ниому из нас не было вполне понятно что с этим делать. Лиза поведала мне, что она хотела пригласить меня на несколько недель раньше, чем это действительно случилось, когда она набралась смелости. Целести рассказала, что ей был интересен Джейк и всего за несколько дней до того, как я её пригласил, она думала пригласить его. Все мы были пропитаны сексуальными желаниями, но не имели ни малейшего представления о том как с этим быть.