Было шесть утра. Ромка хотел есть. Они с медбратом пошли по пустому коридору. Сели в лифт и спустились на этаж ниже. “Опять лифт”, ─ подумал Ромка и посмотрел на медбрата. Тот глядел дружелюбно, но бесстрастно. А без страсти в лифте ничего не делается…
Внизу был медицинский кабинет без окон, поделенный стеклянной стеной надвое. Ромку усадили в кресло в одной из половин. Зажегся яркий свет. Медбрат быстро и ловко побрил его опасной бритвой. Ромка давно сдружился с бородой, и сейчас в зеркале казался себе ребенком. Вошла Александра.
─ Какой вы детский, ─ сказала она.
─ А зачем побрили меня? ─ спросил он.
─ Мне нужны ваши эмоции. Нужно видеть их. А под бородой у вас мало ли что.
Она показала на экран телевизора.
─ Сейчас посмотрим с вами небольшое кино. Кино неприятное, вы такое вряд ли видели. Но мне нужно вам его показать.
─ Я посмотрю, ─ сказал Ромка, ─ я решил… сотрудничать.
Она недоверчиво посмотрела на него.
─ Не хочу, чтобы вы перевели меня на “Зверобор Макс”.
Александра улыбнулась.
─ Хм. Приятно видеть, что вы не такой дурачок. Я думала ─ такой.
─ Такой или не такой, а у меня, кажется, нет выхода, кроме сотрудничества. Поэтому…
─ Роман, ─ сказала она, ─ хватит. А то я решу, что все слишком хорошо. Давайте смотреть.
Медбрат сел в углу. Александра ушла за стекло. Погасли лампы, зажегся экран, лицо Ромки выхватил луч света, чтобы Александра могла наблюдать эмоции. Появилась заставка “Зверобор ТВ”. Ромка смотрел, стараясь не оборачиваться на медбрата. Фильм назывался “Дерьмо монаха”.
По выгоревшему вагону поезда шел мужчина в плаще и шляпе. Он двигался медленно, и звук шагов его гулко разносился кругом. Шаг…шаг…шаг… Не торопясь, он зашел в первое купе. Там было совершенно темно. Мужчина долго щелкал зажигалкой, которая все не загоралась. Мелкие частые вспышки моргали в темноте. Наконец появилось пламя, слышно было как выбивается из зажигалки газ. Послышалась еще музыка: кто-то нездешний все тяжелее и тяжелее нажимал на клавишу рояля. Плим… плим… плим… плим…
– А, – вскрикнул мужчина: на верхней полке спиной к зрителю лежал человек. Мужчина выдохнул и деликатно похлопал его по плечу. Лежащий повернулся. Это был Ромка! От ужаса настоящий Ромка, в кабинете, вцепился в колено ногтями, Александра улыбнулась. Экранный Ромка, не моргая, глядел в камеру со злым выражением лица разбуженного человека. Все-таки через минуту Ромка понял, что это актер.
– “Пемолюкс” рассыпался, – сказал мужчина, – надо поднять банку.
– Как она упала? – спросил “Ромка”.
– Ваша жена полезла за шарами вечности – нарядить елку эсхатологии. Банка и упала.
– Но я не женат, – сказал “Ромка”.
– Я все устроил. Пойдемте.
Мужчина и “Ромка” вышли из купе. В вагоне красиво кружился черный снег, занавески чуть двигались. Они зашли во второе купе. В нем не было полок, а посередине стояло кресло парикмахера. Он сам суетился с опасной бритвой вокруг старика с намыленным подбородком и шеей.
– Мы – мужчины, – повторял он, подсвистывая, – мы мужчины. Сейчас побреем, сейчас побреем.
При этом он то и дело легонько резал старика по шее, кровь ручейками пробивалась сквозь пену. Он повернулся к “Ромке”.
– Надрезаю, чтобы забрать голову. Голову монаха. А дерьмо – останется ему.
Он кивнул и отделил голову старика от туловища. Она отошла легко, старик не мучился. Только сказал шепотом:
– Голову за маму. Голову за папу. Кому-то из родителей придется обойтись без нее: голова-то одна.
Дальше “Ромка” пошел сам. В следующем купе сидела женщина. Увидев “Ромку”, она истошно закричала:
–Зачем? Зачем ты позволил это сделать с собой?
“Ромка” закрыл дверь и печально произнес:
– Игра. Компьютерная игра. Сплошное разочарование. Целый поезд разочарования.
У титана “Ромка” помедлил, словно раздумывая, не стоит ли вернуться. Потом развернулся и заглянул в последнее купе, которое поначалу пропустил. Там он наткнулся на того самого мужчину в плаще и шляпе. Мужчина стоял около ванной, наполненной густой, как чернила, синей водой.
– Вот и ваша жена, – сказал он, – как и обещано. Правда, она спит.
– Где?
Опять запищала клавиша. Вода в ванной забурлила, поднялся дурманящий чернильный пар. “Ромка” попытался закрыться рукой и сквозь ладонь увидел, как из синего кипятка медленно показалось женское лицо без глаз, волос и в целом некрасивое. Дальше тянулась шея и синее, в подтеках, тело. Женщина открыла беззубый рот и сказала: