- Но попробовать очень хочется? - угадал Джен.
- Ага, - призналась Роксана.
- Интересно, почему госпожа Агнесса так любит лес и ненавидит людей? - вслух подумал я.
- Она считает, что ни один дом не стоит деревьев, которые пошли на его постройку.
- Но ведь дерево рано или поздно засыхает.
- Да. Или сгнивает. Но дерево, пока оно живет, успевает породить много других деревьев.
- А в доме вырастают дети.
- В том-то и дело! Дети становятся взрослыми, а им, чтобы жить, нужны новые дома. Им нужны деревья, чтобы топить дома, делать из них мебель, бумагу, что там еще... Им нужны деревья даже для того, чтобы умирать - они в них хранятся после смерти. Это война деревьев с людьми. Каменные здания Агнесса, кстати, тоже ненавидит. Ведь на их месте могли бы расти деревья... - Роксана вдруг усмехнулась. - А ведь и правда, Агнесса ненавидит людей. Я раньше как-то об этом не задумывалась. Интересно, что же такого они ей сделали, что ее ненависть так сильна...
- Спросишь ее об этом как-нибудь?
- Не думаю, что она расскажет...
Пройдя еще немного вдоль топи, мы нашли тропинку, ведущую на другую ее сторону. Там начиналась роща, просторная и светлая. Чернолесье оставалось позади.
На ночевку мы остановились на краю большой поляны. Роксана развела веселый костерок. Шалаш стоить не стала - точнее, стала не строить, а специальным заклятьем сплетать его из ветвей разраставшегося на глазах кустарника. Стемнело быстро, ночь была спокойной. Разбудил меня холод и сырость: костер потух. Я проснулся в сером предрассветном сумраке и долго не мог вспомнить, кто я, где и почему находится. Я встал, обошел остывшее пепелище, скользнул в кусты, пробежался по подлеску. Он был сонный, молчаливый и прозрачный.
- Рик! Эй, Рик!
Джен крался по моим следам.
- Доброе утро! Ты не знаешь, еноты ночные звери или дневные?
- Ночные... Вроде бы... Рик, мы не еноты! Это так, временно.
- Ну и что? Ты, случайно, не знаешь, чем мы питаемся? Я поохотится хочу. Вон там шагах в десяти от нас какая-то пичужка прикорнула... Ты со мной?
- Рик!
- Ну, чего?
- Если ты хочешь есть, пойдем, разбудим Роксану, - серьезно сказал Джен. - Не охотиться же на живое существо!
- Почему бы и нет? Мы ведь еноты, это наша природа! Не знаю, как ты, а я точно не травоядный... Ну, что, идешь? Давай! Тебе понравится!
Не знаю, инстинкты ли животного во мне заговорили или мне просто нравилось поддразнивать Джена. Но он оставался непреклонен.
- Нет.
- Ну, как хочешь, - сказал я и пополз сквозь кусты.
Приближаться к дичи было волнующе. Я заходил против ветра - против легкого утреннего ветерка, который мог выдать шум моих движений или мой запах... Птицы чуют запахи? Понятия не имею. Я просто знаю, что так надо.
Я решил подкрасться к птице так близко, как только смогу. С каждым шажком запах становился все сильнее, все выразительнее. Сырого мяса я еще не пробовал и даже не представлял себе, каково оно на вкус - не очень изысканно, наверное - но это не имело значения. Главное - поймать! Ага, вот за склонившимися к самой земле ветвями можно различить подрагивания широких коричневых крыл. Эх, такое бы вот крылышко...
Я не стал долго готовиться к прыжку. Просто прикинул на глаз расстояние, отделявшее меня от добычи, чуть потоптался на месте, выбирая опору получше, - и прыгнул, вперед и вверх, чтобы сбить птицу, если та вздумает вспорхнуть, вцепиться в горло, повалить ее на землю, прижать лапами...
- Рик, ну ты даешь! - Джен вышел из кустов. - Я начинаю тебя бояться.
- Перестань, Джен, - я отфыркивался от перьев, облепивших морду. - Ты же мой собрат, а не птица какая-нибудь.
- А если я скажу, что у меня есть крылья?
Если бы я был человеком, я бы нахмурился: шутки я не понял.
- Завтракать будешь? - спросил я. - Готов поделиться добычей! Смотри, какая она здоровая.
Джен покачал головой и уполз назад, в кусты. Если бы я был человеком, я бы пожал плечами: не хочешь - дело твое... Самое интересное, мне тоже не хотелось есть. По сравнению с азартом охоты чувство голода было совсем слабым. Но оторвать крылышко я был просто обязан!