- А какой сегодня день недели?
- Пятый. Еще чуть больше суток. В семьдень можно уходить, как только рассветет.
- А пришли вы когда?
- В тридень. Если бы двумя днями раньше - я бы уже давно умер тут от скуки. Чего терпеть не могу - так это бестолково терять время.
- Я тоже, - сказала Роксана.
Отстранив ткань, занавешивающую проход на кухню, в зал вышла хозяйка двора - тетушка Хрень. Взглядом генерала, осматривающего поле сражения, она оглядела зал и направилась к нам. Она не была полной - она была просто большой. И половицы, казалось, покачивались от ее шагов, как палуба спущенного на воду корабля.
Тетушку Хрень приветствовали витиеватыми комплиментами, хлопками в ладоши и свистом. Хозяйка постоялого двора снисходительно посмеивалась и отвечала остроумными словцами. Мы с Дженом переглянулись и юркнули под стол.
- Доброго вечера! - она опустилась на лавку. - Штозка не грубила? Ох, боевая девчонка, прямо не знаю, что с ней делать... Комната нужна?
- Да, на двоих, пожалуйста.
Тетушка Хрень нахмурилась.
- Ты ж одна, девонька.
- Не, я... Я с питомцами! - ответила Роксана. Опытный взгляд хозяйки тут же нащупал нас - пару енотов, затаившихся под стулом ворожеи.
- Нет, так не пойдет, - покачала головой она. - Я не могу пустить в комнаты со зверями. У меня приличное заведение, уважаемые постояльцы. Но именно для таких случаев у меня на заднем дворе устроена гостиница для любимцев. Это будет стоить вас лишних пять монет в день, но зато питомцы будут сыты, в тепле и удобстве, да и веселее им там будет с другими зверями. Как вам это?
Роксана как будто бы задумалась. Из-под стула послышалось сердитое шипение: Джен негодовал.
- Нет, к сожалению, мне это не подходит, - ответила Роксана. - Я пойду похожу по деревне, может, найду какую-нибудь комнатушку. Тетушка, вы не подскажете, кто сможет принять меня вместе с моими друзьями?
Хозяйка задумалась.
- Не знаю, вряд ли ты найдешь того, кто пустит тебя с ними. Но, знаешь... Хотя, нет. Слушай. На восточном краю, на отшибе, живет старушка Пела, вот она тебя примет. Только предупреждаю: с ней надо держать ухо востро. Она у нас, хм, ведьма, что ли... До семидня еще два дня, столоваться можешь у меня, а передумаешь - приходи на совсем, не откажу. Но зверей тогда все равно придется оставить на заднем дворе.
- Спасибо. Я буду иметь в виду ваше гостеприимство, - ответила Роксана.
Когда вернулся Гед, Роксана сообщила объяснила ему, что мы идем искать ночлег в деревне. Рыцарь начал было возмущаться, но Роксана успокоила его и договорилась о встрече на следующий день.
- Ты что-нибудь слышала об этой Пеле? - просил Джен, семеня следом за Роксаной. Мы шли по деревенской улице, украшенной разноцветными фонариками. На ней, несмотря на поздний час, было полно народу, слышалась музыка, раздавались громкие голоса и песни. - Не подумай, что у меня есть желание оказаться в клетке у тетушки Хрени, но и, скажем, вариться в ведьмином котле мне тоже не хочется!
- Джен, я сама ведьма.
- Знаем мы, какая ты ведьма!
- Будешь возмущаться - останешься енотом до конца своих дней!
- Ты заколдуешь, что ли?
- Нет, Пелу эту попрошу, пользуясь случаем...
Дом старушки Пелы находился на самом краю деревни. Это было широкое приземистое строение, едва выглядывающее из черной зелени. В окнах виднелся свет.
Искать тропинку пришлось долго, а когда она наконец нашлась, то привела не к крыльцу, а к окну. Стекло было пыльное, за ним с трудом различались какие-то крупные силуэты. Роксана осторожно постучала по раме, потом звякнула и в стекло.
- Доброй ночи! - когда за окном замаячило размытое лицо, Роксана старательно изобразила самую дружелюбную улыбку. - Не пустите переночевать? А? Мы заплатим!
Лицо исчезло. Роксана привстала на цыпочки, стараясь глубже заглянуть в окно, но ничего не увидела. Она уже занесла руку для того, чтобы постучать во второй раз, но тут совсем рядом скрипнули дверные петли.
- Не пустили на постоялый двор со зверьми, да?
На крыльце, почти полностью закрытом от улицы ветками, стояла хозяйка - седая, как лунь. Белый цвет волос - это все, что можно было разглядеть в здешних сумерках.
- А ты бы их расколдовала, да и делу конец, - продолжала старушка. По голосу чувствовалось, что она улыбается. - Или ты рассчитываешь, что я возьму с вас троих как с тебя одной?