- Знаете, я боюсь думать о людях, которые тут живут, - призналась Роксана.
Но люди пока нам не встречались. Дома в переулочке, где в одной из стен остался торчать кусочек нашей веревки, стояли пустыми, с распахнутыми окнами и дверями, и казались нежилыми. Вскоре мы вышли на широкую мощеную улицу, где дома казались жилыми: на окнах появились занавески и цветы в глиняных горшках. Из подворотни выскочила и залилась лаем багровая собака. Людей по-прежнему не было видно. Лишь один раз где-то в конце улицы мелькнула чья-то вишневая тень. Окликнув ее, Роксана попыталась ее догнать, но та уже исчезла. И вдруг где-то в глубине города послышалось низкое, утробное рокотание...
Пока оно приближалось, завязался спор, что же может его издавать. Роксана была уверена, что это дракон, хотя сама она ни разу в жизни не видела дракона, который мог бы так рокотать. Эрик предположил, что эти звуки издают существа, живущие в этом городе, - в конце концов, никто ведь не обещал нам, что здесь мы встретим людей. Джен настаивал на том, что никаких живых человекообразных существ в этом городе нет, но, скорее всего, еще действует заклинание, которое их истребило или превратило во что-то другое - и это оно сейчас шумит, учуяв чужаков. Эта гипотеза была самой жуткой, и ее сразу принялись оспаривать, как будто бы итог спора мог повлиять на это самое заклинание. Я ничего не предложил вслух, но про себя подумал, что больше всего это рокотание напоминает шум двигателей очень больших и, наверное, старых машин. Ничего живого, приближающегося к нам, я не чувствовал, как не ощущал и приближения магии. Значит, остается механика.
Я угадал. Спрятавшись за аркой одного из домов, мы стали свидетелями странной процессии. Она состояла из машин, передвигавшихся на паровых двигателях. С первого взгляда они казались нагромождением деталей, прикрученных друг к другу в случайном порядке, пышущим паром и сыплющим искрами. Но, если присмотреться, в них можно было заметить определенную упорядоченность. Машины катились на колесах с огромными осями, и управляли ими люди в одежде красных тонов. Выглядели они вполне нормальными, обычными людьми. Замыкала процессию большая телега на паровой тяге. В ней сидели женщины, они голосили какую-то песню.
Мы выбрались из укрытия, но на нас не обращали внимания.
- Люди здесь есть. Уже хорошо, - сказала Роксана. - Осталось только выяснить, что это за место.
- Или не место, - отозвался Эрик.
- Что ты имеешь в виду?
- Да если бы я сам знал, Джен... Может, это какое-то заклятье?
- Благодаря которому на окраине Чернолесья вдруг появился целый город?
- Город, куда можно попасть...
- И откуда нельзя выбраться.
- Да обычный город, если не считать этого. Немного странный, да, но в общем ничего страшного...
- Это пока ничего страшного. Мы же толком ни с чем не столкнулись.
- Значит, надо пойти поискать что-нибудь... По-настоящему необычное.
- Пока оно не нашло нас.
- Если оно нас найдет, то можно и не напрягаться, не искать...
- Давайте разделимся, так мы сможем осмотреть город в два раза быстрее.
- Роксана, мы уже раз разделялись, помнишь?
- И что?
- Да ничего... Ничего хорошего из этого не вышло.
- Но все ведь в порядке, так... Так? Рик! Эй, Рик! Ты чего молчишь?
Я?.. Ах, да, я... О чем они тут говорили?
- Можно и разделиться. Только следует выбрать ориентир, у которого мы снова встретимся. Скажем, в центре города...
- Вот, Рик на моей стороне!..
Они еще какое-то время обсуждали план действий. Я не участвовал в этом разговоре... Я слышал их голоса как будто бы из-за стены. Странная, живая и подвижная тишина подкрадывалась ко мне, кружила, не решаясь взглянуть прямо в лицо, таилась в малиновых тенях улицы - и манила за собой...
- Рик! Ты идешь?
Трое магов уже успели удалиться от меня шагов на двадцать.
- Иду! - воскликнул я и бросился догонять их. Я не оглядывался, но мне показалось, тишина проводила меня долгим взглядом.
Чем ближе мы подходили к центру Красного города, тем чаще нам приходилось сталкиваться с его странностями. Паровые машины проехали мимо них еще дважды, потом затарахтели где-то на окраинах, явно собираясь вскоре вернуться. Худенькая и сильно загорелая девочка лет семи прямо посередине дороги рисовала классики, и эти классики, длинной в несколько кварталов, внушали тревожное чувство. Над улицами провисали растяжки красного цвета с надписями вроде: «Оно - живое!» или «Не останавливаясь, да увидишь». О том, что имелось в виду, оставалось только догадываться. Попался навстречу дворник в фартуке, лохматым концом метлы он пытался отковырять от асфальта тень дерева. Полноватая особа грозно топала по тротуару, таща за собой на шлейке кусок красного кирпича. Молодой человек в больших садовых варежках пытался подстричь красно-чугунную изгородь - возможно, ему казалось, что она слишком разрослась. И чем глубже мы заходили в город, тем больше попадалось людей, ведущих себя не просто странно, но и бессмысленно. Кроме этого, сам город становился похожим на творение рук этих людей. Появились дома, у верхних этажей которых не было внешних стен. Там тоже жили люди и как будто бы не замечали такого архитектурного упущения. Улица то сужалась до такого состояния, что между домами приходилось протискиваться боком, а шагнуть с донной крыши на другую не составило бы никакого труда, то неимоверно расширялась, а могла и вовсе оборваться тупиком, представляющим собой три коротеньких коридора, в конце каждого их которых стоял исписанный именами столбик. В конце концов мы вышли на широкий проспект, по которому тянулась пара рельс.