Солнце уже почти садилось. В розовом мареве у самого запада расплывалось большое пятно брусничного цвета. Оно словно протекало сквозь грядки желтоватых облачков. Джен хорошо знал это солнце: после полудня оно предпочитало подолгу зависать на небе, словно размышляя, садиться ему или нет. А потом вдруг плюхалось в запах, как пловец с вышки в бассейн, и только тонкие облачка медленно расходились по небу, похожие на круги на воде. Небо оставалось еще светлым, но улицы уже наполняли сумерки. Джен собрался с силами и отправился к Храму у Трех Дорог. Не задерживаясь в дворе, он достал крыло и поднялся на колокольню. Листы солнечного света еще лежали на ее полу.
Что-то все еще было не так. Что-то все еще мешало Джену. Но он чувствовал, что ему это не достать. Слишком глубоко... Слишком сильно. Придется поискать обходной путь - для того чтобы выяснить, что случилось. Но это потом, позже. А пока нужно возвращаться в Цитадель...
Да, пока возвращаться. Вот только как это сделать? Направления он не запомнил, обратной дороги не знает, да и пустолунье уже закончилось. Что же делать?..
Джен усмехнулся. Прикрыв глаза, он несколько минут наслаждался мягким теплом ускользающего света. А потом тихо-тихо позвал:
- Магистр... Магистр Рек...
Он появился, когда уже стемнело. Джен не спал, да если бы и спал, то все равно проснулся бы, услышав, как магистр ступил на косую крышу колокольни. Когда он спустился вниз, Джен хотел было извиниться - у него даже была заготовлена и прорепетирована небольшая речь - но стушевался и лишь протянул магистру его пропуск. Рек покачал головой и не взял белую картонку.
- Пусть он останется у тебя, Джен. Только не говори никому, особенно Эрику и Рею. Это будет наш с тобой секрет. А теперь бери крыло. Мы возвращаемся.
Джен закивал и принялся готовиться к полету. Магистр не сердился на него. Не сердился! Это было здорово. И пусть кое-что было не так, пусть кое-что мучило его, отдаваясь ноющей болью где-то под сердцем, он был готов лететь вместе с Реком. Железная Цитадель ждала их.
Спустя несколько месяцев после нашей поездки в Чернолесье и встречи с Бродячим городом я снова увиделся с Дженом. Они вместе с Реком по какому-то делу прилетали в наш город, и он выкроил время, чтобы увидеться со мной. Он хотел навестить и Кира и сказал мне об этом - а я только отвел взгляд. Далеко не сразу я нашел в себе силы рассказать ему о том, что случилось.
Холмы. Маленькая летняя история
Над моей головой голубое небо. По нему медленно, с чувством собственного достоинства проплывают большие белые облака. Их движение не требует никаких усилий, их подгоняет ветер. Но кажутся они, несмотря на свою белизну, очень тяжелыми. Свет на их кудлатых боках искрится. Он то исчезает, обращаясь в невесомую тень, то снова появляется. Там, где края облака острые, можно увидеть радужные лучи.
- Смотри, какой куст!
- Ага. На ежика похож.
- Не на ежика, а на щенка!
- Ладно, пусть будет щенок.
- Не пусть будет! Если ты считаешь, что он не похож на щенка, то так и скажи!..
Я не знаю, зачем я пришел в этот мир. Но мне будет жаль, если когда-нибудь я не смогу вот просто так, лежа на спине, смотреть в небо и наблюдать за облаками, - если когда-нибудь мне придется уйти из этого мира туда, где не будет ни неба, ни облаков.
- Рик! Эй, Рик!
- Чего?
- Не хочешь сесть на мое место?
- Нет.
- Противный...
- Кира попроси, если больше не хочешь.
- Кир!..
Алисия передала поводья Киру и перебралась в кузов повозки. Кир смиренно залез на ее место: кто бы сомневался, что править лошадью Алисии надоест довольно быстро.
Я сдвинулся в сторону, к борту кузова, и, покопошившись, вампирица устроилась рядом со мной, но так, чтобы затылком прижиматься к спине Кира. Мы ехали на пикник по дороге среди холмов, и наша повозка перекатывалось с холма на холм точно так же, как перекатывалось солнце по кронам придорожных деревьев. Пахло теплыми травами и пылью. Мы проезжали небольшие селения, стоявшие на дороге или в отдалении от нее, ру-чьи и лощины. Листва на деревьях была еще ярко-зеленая, без желтой осенней проседи, а луговые макушки и склоны холмов пестрели цветами. День был солнечный, и все краски вокруг, все запахи оглушительно твердили: в мире - лето.