- Брось, чувак. У Лариона уже есть девчонка, которая ему голову откусит, если что не так. С такой кралей налево не гульнешь, если не хочешь, что б яйки открутили. А тебе, как и мне пора подобрать кого-то. Тем более ты все один да один. Мозоли на ладошках - херня полная. Я отвечаю, чел, так не делается. Ты скоро в монастырь уйдешь. А я не хочу терять друга.
- Боже, Вал, отвали! Серьезно, мне не до этого, а ты все со своими куклами!
Поспать мне сегодня не дадут, как вчера и позавчера. Су…
-Чел, бля, ну ты че? Опять плохо спал? Че ты мучаешь себя? Еще даже учеба не началась, а ты уже как выжатая тряпка. - Как-то приуныл друг. – Ладно, отстал. Но на ужин в столовку ты обязан будешь прийти.
- Ок. А теперь свали из комнаты. – Пробормотал я, и как только услышал хлопок двери, провалился в сон.
Следующее мое пробуждение было намного приятнее. Головная боль все еще не отступила, но я начал чувствовать себя бодрее.
Смотрю на часы - пол шестого. Удивительно что я смог поспать, да еще и так долго. Последний год мой организм сам себя убивает. Невозможность полноценно спать, есть, восстанавливать магию – сводит с ума. Даже регенерация замедлилась до такой степени, что, если бы не современная медицина, я бы мог умереть от маленького пореза на пальце.
Поднимаюсь с кровати и направляюсь принять прохладный ободряющий душ. Пробыв там не менее получаса, продрог до самых костей, но наконец смог почувствовать себя живым.
Как жаль, что через пару часов я вновь слягу, да еще и с каким-нибудь воспалением легких.
Выползая из душевой, смотрю в зеркало. Под глазами разлеглись огромные синяки, а цвет глаз стал еще чернее, больше нет проблесков моей магии. Я выгорел. Теперь это тело – пустой сосуд.
Интересно, как скоро я покину это бренный мир. Сколько времени у меня есть: год, месяц или может мне остались считанные дни?
Заходя в комнату, вижу, что мои хоромы вновь оскверняют.
Это реально начинает раздражать.
- Проходной двор, а не комната. – Говорю под нос, а затем обращаюсь к девушке. - Мина, что ты здесь делаешь? Знаешь ведь, как меня бесит, когда заходят ко мне без спроса.
- Не психуй, я по делу. Ты должен мне помочь. Вал совсем распустился, его поведение выводит меня из равновесия и безумно злит. У него все время чешется в одном месте! Это не нормально! – Жалуется блондиночка с горящими яростью глазами. – Утихомирь его уже! – Дуется и краснеет как помидор.
- А что я могу сделать? Мне его кастрировать надо или что? Я не имею к вашим отношениям никакого дела. Это у вас там что-то намыливалось, вот и решайте сами! – Голос становиться стальным, а руки слегка начинает потряхивать. – С самого утра мне мозг сверлите. Ваши дела, сами разбирайтесь! И говори потише, голова раскалывается.
- Да что ты все время злишься? Тебе трудно помочь? Он же твой друг! Или тебе так трудно помочь сестре?!- Возмутилась своим писклявым голоском Мина.
Вот стерва.
- Господи, как ты меня достала! Каждый раз одно и тоже. В сотый раз повторяю. Разбирайтесь сами. Это ваши отношения, а не мои. Тем более, ты вроде что-то с Кирой варишь, нет? – Выгибаю бровь, смотря на её опешившее лицо, которое постепенно сменяется на гримасу - недовольства.
- Не лезь в мою жизнь, дебил! – Выпалила она, уже кипя от злости, а я спокойно выдыхаю. Отмазался, если можно так сказать.
Вообще, мне кажется, что наше «бешенство» – это семейное. Оно как родимое пятно передается от родителей детям. Из-за этой вспыльчивости, которую тяжело контролировать, пылишь по каждой мелочи.
Но, в отличие от своей сестры, я могу держать негативные эмоции в узде. Да и с людьми не из близкого круга я общаюсь довольно холодно, чаще всего они мне безразличны.
А вот моя сестра, Мина Руд, вспыльчивая или скорее даже агрессивная. И если довести её, а это происходит довольно часто, то проблем потом не разгребешь. Особенно со здоровьем.
— Вот и не проси меня о всякой фигне. Твоя жизнь, ты и разгребай. Я не собираюсь лезть в ваш треугольник, себе дороже. – Предпринял попытку завершить наш разговор. - А теперь идем есть. Во-первых, я очень голодный, а во-вторых, там твой любовничек новую подружку выбирает. – Натягиваю кроссовки и открываю дверь. – Не дуйся. Лопнешь, а мне потом комнату драить.