Так что Игнат не стал никуда уходить, хотя его вроде как и отправили в свою комнату. Просто задержался по пути, делает вид, что собирает журналы в стопку. А потому уже и вовсе без всякой причины. Стоял и слушал.
«Но это же невозможно… Это же бред какой-то… Бойцовский клуб.»
Ага, это Максова мама. Говорит тихо, сквозь ее всхлипывания сложно что-либо разобрать, но, в общем-то, последние полчаса она говорит практически одно и то же.
Шум воды в кране. Стук стеклянного донышка о столешницу. Это наверняка папа. Очень гордится этим новым фильтром. Таким же, какой на подводных лодках используют. Только поменьше. Суперчистая вода. Примерно так.
«Вы не волнуйтесь. Это же все неточно. Может быть, и ничего серьезного».
«Да как же так. Уже десять часов почти. Макс в такое время уже дома. Еще телефон. Зачем он его разобрал? И не позвонишь ему».
«Я вас понимаю, конечно, ситуация очень пугающая… В смысле — поймите меня правильно. Я не хочу как-то нервировать вас… Но… что в данный момент мы еще можем сделать? Сын вам все рассказал».
Папе определенно хотелось высказаться. Пока все только начиналось, он больше помалкивал. А теперь вот маме даже слова не дает сказать.
«И все-таки ничего толком я не узнала. Может быть, можно еще спросить? Мне кажется, такое серьезное дело невозможно спланировать в одиночку. Ведь почему-то Макс пришел именно к вам?»
Так, Максова мама опять за свое. Игнат почувствовал, как холодеют его ладони. Еще не хватало, что завтра его вызвали пересказывать все эти байки директору. Папе это очень не понравится.
«Подождите секундочку! Я извиняюсь, но прошу вас не впутывать Игната в эту историю. Он — по сути — случайная жертва. Как и мы с женой, кстати. Я ни в коем случае не обвиняю вашего ребенка. Но нашего прошу оставить в покое… Да и в конце концов вы можете подать заявление в полицию».
В полицию? Игнат непроизвольно дернулся, зацепил рукой стопку недавно уложенных журналов, парочка верхних сползла на самый край и с громкими шлепками свалилась на пол. К счастью, на кухне этого вроде бы не заметили.
«Нет-нет, полиция… Пока это исключается. Вы просто не знаете всей ситуации…»
«То есть, я так понимаю, у вас уже были сложности? И это не первый случай?»
Похоже, папа нащупал нужную тональность.
«Но… к данному делу это совершенно не имеет отношения, мы с Максом… Что вы на меня так смотрите? Да, у нас есть сложности. Развод и подобные вещи — может быть вы не в курсе — они не проходят легко. Но вот чтобы так, задания из интернета, для этого нужен кто-то еще, кто-то, кто бы показал ему это…»
«Я извиняюсь, подождите секундочку, я перебью вас. Мы отклонились от первоначальной темы. Все, что знал наш ребенок, вам уже известно. Больше нам добавить нечего. Мы постоянно поддерживать эмоциональный контакт, знаем о проблемах нашего сына, гордимся его достижениями. Но это касается только нашего ребенка. Другие дети нас не интересуют. У них есть свои родители. И именно они должны следить за их поведением!»
«Да-да, разумеется. Просто я думал, может быть, мы что-то упустили. Может быть, есть еще кто-то…»
Растерянное бормотание Максовой мамы потонуло в шуме льющейся из крана воды. Папа высказал что хотел и, похоже, решил немного остыть.
«Возможно. Но мы, к сожалению, больше ничем не можем вам помочь. Уже поздно. И нам нужно еще обсудить эту ситуацию с ребенком. Не могли бы вы…»
Это подключилась мама. Говорит тем сладеньким голосом, после которого обычно начинаются самые шумные скандалы.
«Да, действительно, прошу вас».
Папа поставил стакан. Щелкнул выключателем. Из кухонной двери полился яркий свет. Сейчас они пойдут к выходу. Игнат не стал больше задерживаться и быстро проскочил в свою комнату. Похоже, на сегодня его сложности еще не закончились. Хотя осталось немного. Простая формальность. Сцена послушания.
Автобус прибыл почти точно по расписанию. Шесть двенадцать. Водила лихо подкатил к перрону, повернулся в кресле и крикнул:
— Конечная!
Макс поднялся, повел затекшими плечами, побрел вслед за какой-то бабушкой к выходу.
На улице сыро и пасмурно-серо. Людей почти нет. Только вдалеке кучкуются таксисты, да прямо перед автобусом уборщик в оранжевом жилете метет невидимый мусор.
Макс задержался на верхней ступеньке. Держась за поручень, свесился наружу. Если так висеть, кажется, что асфальт — это вода, и после утренней прогулки яхта только что причалила к пирсу. Самое время спуститься в порт и немного развлечься.