— Съездим, — через силу уступает он. — Но потом нам нужно поговорить. Пообещай мне! Есть кое-что, что я давно пытаюсь тебе сказать, и, независимо от результатов поездки, не отстану, пока этого не сделаю!
— Обещаю. Я в любом случае не хочу тебя потерять, Шаррэль.
— Что ж… Нет смысла оттягивать.
Поднявшись, инкуб помогает мне надеть пальто, накидывает чёрную кожаную куртку, и мы тихонько сбегаем из его собственного дома. Быстрым шагом проходим подъездную дорожку, калитку в воротах и сразу же сворачиваем направо, в сторону центра.
— Нужно поймать карету. Ехать придётся за город.
Дома это не особо бросалось в глаза, но на фоне белого снега я замечаю, что Шаррэль действительно бледнее обычного. От недосыпа, нервов или… может, Нард и не кривлялся вовсе, советуя его «покормить»?
Проклятье… Что я буду делать, если Шаррэль вновь заведёт себе кого-то, вроде той Эллатеи?
Я вовсе не желаю ему мучиться от голода и не собираюсь вмешиваться в его отношения с девочками «по контракту», но одна только мысль о том, что моего инкуба будет касаться другая женщина, что он будет ласкать её столь же трепетно, как меня, будет улыбаться ей, как всегда улыбался лишь мне одной, вызывает бурный протест.
Не хочу! Понимаю, у нас не те отношения, чтобы его ревновать, но даже так, я, оказывается, совершенно не хочу им делиться!
Когда это началось? После полёта на дирижабле? Или когда Эллатея бесцеремонно ворвалась в его комнату и попыталась шантажировать? А может быть, раньше, когда я только увидела их в кафе? Не знаю… Но я настолько привыкла, что Шаррэль ласков только со мной, что отдавать его другой женщине ни за что не хочу. Не важно, зачем! Он нужен мне весь, и тут не может быть оговорок! Пусть, не навсегда, но я хочу стать единственной!
Единственной для инкуба… Это даже звучит смешно.
Не говоря уж о том, что я чересчур замечталась и настроила планов.
Демон, даже не подозревающий о том, какие революционные мысли зреют у меня в голове, спокойно идёт рядом, без всяких просьб подстроив свой шаг под мой.
Решительно беру его за руку.
— Что такое? — от неожиданности он даже чуть сбивается, но тут же поудобнее перехватывает мою ладонь, почти спрятав её в своей, затянув в тёплый рукав. — Замёрзла?
— Нет… Просто мне так захотелось.
— Всё будет хорошо, — ободряюще улыбается он, решив, что дело в волнении.
Я не спорю.
Сейчас неподходящее время для серьёзных бесед, ведь я пока и сама не знаю, что произойдёт завтра. Да что там завтра! Я даже не знаю, что случится, когда мы приедем к дому художника, написавшего тот портрет! Увижу ли я Тимура, или нам откроет совершенно чужой мужчина?
А может быть, это вообще будет женщина, почему нет?
Но если всё-таки Тим… Узнает ли он меня? Объяснит ли, почему оказался в другом мире и так внезапно пропал? Есть ли у него здесь семья?
От снизошедшего озарения спотыкаюсь прямо на ровном месте.
Я настолько зациклилась на желании отыскать Тимура, что не учла, что прошло три года. Целых три года, за которые мы оба могли измениться! Он ведь и в самом деле мог кого-нибудь полюбить, жениться… То, что между нами не было этой тяги, не значит, что ему вообще не нравятся женщины!
И я буду даже рада, если он счастлив.
Мне вовсе не нужно повторения прошлого, когда мы жили вместе, как брат с сестрой. Я это переросла. Главное — знать, что Тимур жив и что он меня не бросал.
Но Шаррэль… С ним всё иначе. Кого-кого, а уж брата я в нём точно не вижу! И дружбой наши отношения тоже уже не назвать… Если так посмотреть, с его стороны это больше напоминает влюблённость.
Напоминало бы, если б я не знала наверняка, что такого просто не может быть!
Но даже так… смогу ли я быть с ним как с мужчиной, зная, что он не любит? Заботится, бережёт, балует — но без любви. Будет ли этого достаточно? Не пожалею ли я о своём выборе? Сделает ли это нас обоих счастливыми?
— Вот и карета, — подбадривает инкуб, помогая мне забраться в салон, и сам садится рядом. — Не беспокойся, скоро всё разрешится.
Механически киваю в ответ.
Он прав. Так или иначе, скоро всё разрешится.
Глава 29
— Приехали, — тихо произносит Шаррэль, неотрывно глядя в окно кареты на укутанный снегом симпатичный домик из серого и бежевого камня.
Выходить на улицу мы не спешим: инкуб вообще сюда не хотел, а мне требуется минутка, чтобы собраться с мыслями и побороть внезапно накатившие страхи.
Что, если там — Тимур?
А что, если нет?
Если он прогонит меня? Сделает вид, что не узнал?
— Всё будет хорошо, — Шаррэль прижимает мою похолодевшую ладонь к своим тёплым губам. — Я буду рядом. Не бойся.
— Я не боюсь! — возражаю упрямо, силой заставляя себя подняться.
Манипулятор…
Демон с улыбкой целует меня в макушку и распахивает дверцу, первым спрыгивая на тротуар. Подаёт руку.
Пока он договаривается с возницей о том, чтобы тот дождался нашего возвращения, из дома выходит мужчина в чёрных штанах и светло-сером вязанном свитере. Высокая фигура, ёжик тёмных волос, стремительный росчерк бровей, полные губы…
Подойдя со спины, Шаррэль крепко меня обнимает. Стискивает настолько стальной хваткой, будто боится, что вот сейчас я брошусь к другому, а его просто забуду.
На крыльцо со смехом выбегает брюнетка в коротеньком красном полупальто. Спорхнув по ступенькам, она наклоняется, зачерпывает полные ладони снега и принимается лепить снежок. Мужчина присоединяется. Они о чём-то переговариваются, смеются — настолько счастливые, что даже не обращают на нас внимания.
— Ирочка… — болезненно-хрипло шепчет Шаррэль.
— Это не он, — выговариваю непослушными губами.
Не он…
Очень похож, да. Но абсолютно точно не мой Тимур.
Снова не повезло.
Портрет, точная копия которого до сих пор висит в моей оставшейся в другом мире квартире, оказался лишь совпадением. Немыслимым, мистическим, невозможным — но всё-таки совпадением.
Ничего больше не спрашивая, Шаррэль разворачивает меня к себе, обнимает, гладя по волосам, и я обнимаю в ответ, радуясь, что он не видит сейчас моего потухшего взгляда. Потерять кого-то очень больно. Со временем тоска притупляется, но надежда каждый раз вспарывает чувства по новой.
— Ой! — подскакиваю, внезапно ощутив удар по спине.
— Извини! — доносится со стороны дома звонкий детский голос.
У кованых ворот, глядя на нас с Шаррэлем, стоит маленький мальчик. Ему, наверное, года три. Тёмные, как у отца, волосы смешно торчат из-под полосатой жёлто-зелёной шапки, но взгляд очень серьёзный.
— Извини за снежок, — на удивление чётко и правильно говорит он, внимательно меня рассматривая. — Вы приехали к нам?
— Ничего, — улыбаюсь, ощущая, как внутри отчего-то всё словно переворачивается. — Мы просто ошиблись адресом.
— Давай вернёмся домой, Ирочка, — инкуб настойчиво разворачивает меня к себе, тянет к карете.
— Тим! — окликает мужчина.
Я чувствую, как от этого имени вздрагивают обнимающие меня руки. Чувствую, потому что и сама буквально каменею, не в силах сдвинуться с места.
Тим…
Разве бывают такие совпадения?
На секунду меня захлёстывает полубезумной надеждой. Возможно ли, что?…
— Что там такое, Тасмур? — женщина, отряхиваясь от снега, подходит к ребёнку, поправляет ему сбившийся шарф и бросает на нас непонимающий, чуть обеспокоенный взгляд.
Но я уже поборола порыв бежать к ним.
Похожее имя, увы, ещё ничего особенного не значит. В школе есть и Саши, и Лены, и Оли, и даже одна Наташа. Конечно, это лишь сокращения от местных, более причудливых вариантов, но всё-таки.
Расслабившийся было Шаррэль вдруг напряжённо застывает, стиснув меня в объятиях. Ощутив вспышку необъяснимой враждебности, изумлённо вскидываю голову и буквально на долю секунды успеваю застать странное непримиримо-жёсткое выражение в тёплых обычно глазах.
Порывисто оборачиваюсь, задыхаясь от веры в запоздалое чудо, — и ничего. Во дворе дома по-прежнему только трое.