Глава 34
— Скажи, а Зельдейн или Нардиэль когда-нибудь влюблялись по-настоящему? — спрашиваю, неспеша наслаждаясь сочной клубникой.
Шаррэль накупил её несколько килограмм, так что теперь нам предстоит съесть их до наступления ночи.
— Нет. Зельд, как отец, сосредоточен на службе, а Нард… ему нравится быть инкубом.
Так я и думала.
Другие братья пошли в кого-то из родителей, а Шаррэль будто застрял между двумя крайностями, в равной мере не принимая добровольное одиночество нагов и разгульный образ жизни инкубов. Ему хочется более тесной связи — сопричастности, понимания, близости. И, конечно, отдачи. Однако абсолютное большинство суккуб считают это всё лишним. А представительниц других рас, как и меня в начале, отпугивает инкубья поверхностность. Это настолько обыденные и привычные вещи, что с ними ничего не поделать. Нужно, пожалуй, действительно попасть сюда из другого мира, чтобы, как я, видеть в инкубе обычного мужчину, потому что в глубине души местные всё равно всегда будут ждать от него подвоха.
— Странно, что Нардиэль ещё не вернулся, чтобы высказать мне своё возмущение, — добавляет меж тем Шаррэль, бросив взгляд в окно, где солнце уже потихоньку клонится к западу.
— Может, обиделся?
— Нет! — фыркает насмешливо. — Если б Нард обиделся, мы бы узнали об этом сразу, как он проснулся. А вместе с нами и жители всех ближайших домов. Скорее всего, брат помчался к отцу — выяснять, состоялась ли встреча, и тот его чем-нибудь озадачил.
— Не «чем-нибудь», а вашими же проблемами! — ворчливо доносится из коридора, и в кухню влетает раздражённый рыжий демонёнок, успевший переодеться в свежую белоснежную рубашку и узкие зелёные штаны.
Мы с Шаррэлем переглядываемся: ни он, ни я не слышали, как Нардиэль вошёл в дом и разделся.
— Как ты тут оказался?
— Пришёл! — огрызается парень, по-хозяйски отрезав себе огромный кусок торта и плюхнувшись на стул между нами. — Как ты мог меня усыпить?! Я уж думал, конец! Так и помру молодым на Зельдовых тренировках…
— Ты телепортировался? — строго хмуриться Шаррэль.
— Недалеко, — бурчит тот с полным ртом. — Ой, только не начинай! Я знаю технику и «прыгаю» уже не первый раз, ясно?!
— Ясно. Брат или отец знают?
— Зельд в курсе… — контроль со стороны старших не доставляет ему особой радости, но Нард, вздохнув, берёт себя в руки: — В общем, папа всё разузнал. Ваш ирр Руал с час назад отбыл в столицу, так что можете спокойно лететь…
— Но?
— Так как амулет связи ты не носишь, мать связалась со мной и сообщила, что Сиятельная княжна Иррфрин знает, что ты вернулся, и желает видеть тебя у себя на ужине.
Вот чёрт! Только этого нам сейчас не хватало!
— Можешь передать, что я не приду, — равнодушно пожимает плечами Шаррэль.
Нард прищуривается:
— Уверен? Она и так на тебя обижена. Если сейчас ты снова её проигнорируешь, пожалуется папочке, и вас вообще…
Словно не слыша предупреждения, Шаррэль с улыбкой пододвигает ко мне забытые на время ягоды:
— Кушай. Тебе же нравится.
— Рэль! — возмущается Нард. — Хватит нянчить свою игрушку, я говорю серьёзно! Город, фактически, принадлежит их семье! У тебя могут быть проблемы!
«Игрушку»… Небрежно брошенное им слово задевает неожиданно больно и глубоко. Понимаю, есть проблемы и посерьёзнее, да и глупо ожидать, что этот малолетний инкуб, не имеющий никакого представления о нашей связи, будет подбирать слова, но… Зачем он так сказал?
— Извинись, — требует Шаррэль, придавив брата немигающим взглядом. — Немедленно!
В его голосе звенят опасные нотки.
Не ожидавший такого отпора Нардиэль непонимающе переводит взгляд с меня на Шаррэля, а я, опустив глаза, стискиваю под столом пальцы. Ситуация отвратительна. Парень, конечно, брякнул, не подумав, и мне было очень неприятно, но он заботится о брате, и если силой вынудить его извиниться, они наверняка поссорятся. А потом мы уедем.
— Давайте не будем ругаться, — прошу. — Пожалуйста. Лучше обсудим, как избежать неприятностей.
— Нет никаких неприятностей. Мы с тобой просто уедем, а Иррфрин может делать, что пожелает.
— «Что пожелает»? — со злостью рычит Нард, со звоном оттолкнув от себя тарелку. — Тебе плевать на всех, кроме «Ирочки», да? Плевать на семью?!
Мне хочется провалиться под землю.
Шаррэль сжимает челюсти, стискивает пальцы, гася вспышку эмоций, и смотрит на брата так, словно сейчас собственноручно заткнёт ему рот чем-нибудь грязным и гадким. Единственное, что хоть немного его сдерживает, мой умоляющий взгляд… Но так, честно говоря, ещё хуже, потому что это лишь подтверждает брошенные в лицо обвинения. Защищая меня, он готов поссориться с близким человеком… и я не уверена, что так поступать верно. По крайней мере, сейчас.
— Ты исчез на три года! — запальчиво вскакивает на ноги Нард. — Ни с кем из нас не общался! А потом вдруг объявился, потому что «Ирочке захотелось»!
— Если б я тогда не уехал, она бы всех вас достала! Понимаешь ты?! Тебя, мать, отца, Зельда!
Младший инкуб очень медленно садится обратно.
— В каком смысле?
— Ты не знаешь Иррфрин и её вкусы? — зло усмехается Шаррэль. — Или думаешь, я стал бы дрессированной комнатной собачкой добровольно, без шантажа и угроз?
Нардиэль сглатывает. Его глаза широко распахнуты, и злость в них постепенно сменяется растерянностью.
Фух… Кажется, обошлось.
— То, что я уехал, не значит, что не скучал, Нард. Мне вас недоставало, хоть я и считал тогда, что это мама приложила руку к тому, что княжна внезапно мной заинтересовалась.
— Мама?.. — недоверчиво вскидывает он брови. Но потом хмурится: — Хотя да, она бы могла… И когда же ты собирался вернуться?
— Когда Иррфрин, наконец, выдадут замуж и куда-нибудь увезут.
В наступившей тишине слышно даже дыхание.
— Схожу, пожалуй, за вином, — предупреждает Шаррэль, поднявшись. — Не поссорьтесь за это время.
Мы с Нардиэлем остаёмся вдвоём, и нам обоим неловко. Он не смотрит на меня, вперив невидящий взгляд в стену, а я молча любуюсь насыщенно-золотистым цветом своего чая.
Скорее бы вернулся Шаррэль.
— Извини, что я так тебя назвал, — собравшись с мыслями, парень с несвойственным ему серьёзным видом разворачивается ко мне. — Ты же знаешь, инкубы с суккубами друг для друга бесполезны, так что мы иногда заводим себе любимчиков из других рас и «играем». В этом нет ничего оскорбительного, на самом-то деле. Я поначалу решил, что у вас контракт, но теперь окончательно убедился, что брат относится к тебе иначе. Бережёт. Ты его любишь, да?
— Не думаю, что мы должны это обсуждать, — качаю я головой.
Ещё не хватало, чтобы Шаррэль узнал о моих чувствах вот так, из подслушанного разговора!
— Да ладно! — ухмыляется Нардиэль. — Уж мне-то могла бы и рассказать! Я же не против. В конце концов, он выглядит счастливым, так что, что бы ты там с ним ни делала, продолжай. Но всё-таки покорми.
Молча воззрившись на этого беспардонного типа, взглядом намекаю на то, что кое-кто опять лезет не в своё дело, но он понимает меня как-то совсем не так.
— Подожди, ты же в курсе, что инкубов не только тортиками нужно кормить? У вас вообще-то что-нибудь было уже? Да?.. Нет? Ну ты кремень!
— Нард! — не выдерживаю я. — Оставь нашу личную жизнь в покое!
Вернувшийся Шаррэль застаёт брата смеющимся, а меня смущённой.
— У вас всё хорошо? — спрашивает, окинув нас ястребиным взором.
— Мы помирились, — киваю.
— Я давал сестрёнке пару советов, — без зазрения совести врёт Нардиэль и нахально прищуривается на меня: — Ты ведь не против, чтобы я так тебя звал, Ирочка? Всегда хотел передать кому-нибудь звание самого младшего!