Окончательно обсохнув и выверив свой внешний вид, Лада пошла в столовую.
- Ты часом не утонула? - Самир сидел за столом и что-то рисовал в своем графическом планшете. Впрочем, почему что-то? Ее, понятное дело. - Я уже поужинать успел, тебя дожидаясь.
- Что у нас сегодня на ужин? - она попыталась изобразить заинтересованность.
- Яблочный сок, яблочный суп и яблочный салат, - улыбнувшись, ответил пилот.
- Не пойму, - нахмурилась Лада. - Где яблочное жаркое и яблочная дичь?
- Фаршированная яблоками?
Производители стандартных рационов для Периферии умели делать вкусную и здоровую пищу. Вот только внешний вид ее страдал однообразием, так что определить, что собой представляет тот или иной порезанный дольками кубик, на глаз было невозможно.
- Ешь помедленнее, я тебя не успею дорисовать. - Самир быстро перебирал всеми пятью пальцами по планшету, и под его рукой на глазах рождалось изображение. В первый же день их знакомства он заявил, что является представителем новейшего течения в живописи - кажется, постнеогиперреализма (впрочем, с количеством приставок она так и не разобралась), что собирается перевернуть представление о женской красоте в коммунистическом обществе, и что она, Лада, идеально подходит ему в качестве модели. Лада сначала испугалась перспективы работы рядом с начинающим гением, но потом, когда выяснила, что гений относится к себе с порядочной долей иронии, успокоилась.
Рисовал ее Самир постоянно. Наброски, эскизы, рисунки - за работой, за едой, даже во время сна. Показывал ей, правда, только удавшиеся портреты и еще страшно раздражался, когда она пыталась позировать - сразу же начинал ругать "эту вечную женскую манеру", а буквально через минуту просил ее "двигаться помедленнее и повернуться вот так". Вскоре Лада прекратила бесплодные попытки понять сущность его творческого метода и просто перестала обращать внимание на планшет в руках пилота. Оказалось, именно это и было нужно.
- Сегодня по всей планете отменены коммунальные советы и конференции. Такое не каждый год бывает, - сказал Самир.
- Не каждый, - согласилась Лада. - По идее, где-то сегодня-завтра в Саду должна была быть сетевая конференция на тему: "Как всегда внезапно подобрался уборочный сезон".
- А знаешь, я даже рад такому перерыву. Все равно сегодня ничего не решат, но хотя бы можно будет отдохнуть от управления...
- А ты что, устаешь? - Лада, впрочем, кое-что за две недели знакомства успела уже подметить.
- Да понимаешь... Я художник. Да, знаю, нет такой профессии, но рисую я, по крайней мере, лучше марсианских бурильщиков и австралийских мелиораторов из кружка по интересам, не находишь? Вообще, по-моему, зря отменили профессиональное искусство. Вот со спортом профессиональным - понятно, он калечит человека физически и порядочно деформирует психику, упразднили - и правильно. А с живописью так почему? Я работаю четыре часа в день, плюс два часа трачу на управление производством и обществом - и не отвертишься ведь, никто за тебя ни работать, ни решать не будет. Четверть жизни я посвящаю общественно полезной деятельности. И что мне остается для того, чтобы сотворить шедевр, который будет волновать "тысячи лет миллионов сердца"?
- Остальные три четверти жизни, - улыбнулась Лада.
- Нет, постой. Спать я когда-то должен?
- Остается еще пять двенадцатых жизни. Не так уж мало.
- А гигиенические процедуры? - не отставал Самир
- Слушай, не занудствуй, а? - не выдержала Лада. - Хочешь сотворить шедевр - учись ходить немытым и нечесаным. У нас тоже был один такой, любил косить под чудака-профессора... - тут она осеклась.
- Нет, этих шести часов мне остро не хватает, я это чувствую. Может, не надо поминать про времена классовых обществ, но тогда труд людей искусства вознаграждался...
- А, вот оно что. Ты, хитрец, хочешь на чужом прибавочном продукте шедевры создавать? Знаешь, что мне чаще всего вспоминается, когда разговор заходит о профессиональном искусстве? Я стереофильм когда-то смотрела о нем. Там парень занимался тем, что собирал разный хлам - трупы животных, пластиковые контейнеры из-под воды, обертки, сломанные механизмы, комбинировал эти элементы в произвольном порядке, а затем плоды своего "труда" продавал за большие деньги. Тем и жил. Находились те, кто эту ерунду покупал, оценивал глубокомысленно, искал разные скрытые смыслы, называл искусством будущего, коллекционировал. Кстати, ты можешь точно так же попробовать - берешь генератор случайных цветов, запускаешь, получившуюся блямбу выставляешь в Сети под названием "Ну очень серьезный и глубокий шедевр" - вся публика твоя.