Он скинул куртку на землю и, слегка скорчивши лицо от боли, стянул толстовку. Картина была нелицеприятная, увидев которую, я не мог, не проникнутся почтением. С таким ранением через всю спину, он весь обратный путь вёл себя более, чем достойно.
— Ильдар, терпи. Здесь надо полностью отдирать прилипшую ткань и заново перевязывать.
— Занимайся, Саня.
На дороге появился джип, за рулём которого сидел Илья. Судя по скорости, он явно нервничал, даже не пытаясь аккуратно объехать валяющихся убитых вепрей. Остановившись, с пассажирского сиденья выскочил Петруха:
— Там…. Он…, — на его лице была тревога и незнание, что делать.
Мы все, кинулись к машине и вытащили Боцмана наружу, положив на траву. Его лицо было бледным и казалось, вот-вот, полностью пожелтеет, а пальцы мелко дрожали. По всему было видно, что один из внутренних органов серьёзно повреждён. В такой ситуации точный диагноз не поставил бы никто. Он пытался выдавить улыбку и что-то сказать, но губы слиплись от полного обезвоживания.
— В лазарет его, срочно. Принесите бутылку воды, ему надо, и давайте в мою машину, — раздался за спинами голос друга Лесника, — времени мало. Надеюсь, тут есть больница.
Башкиру налаживали последний виток бинта на спине, и только Хирург закончил, он в секунду оделся и посмотрел на Петруху:
— Я тебе сказал, оставаться с ним, — в его словах не было ничего, кроме злости, — потом поговорим.
— Успокойся, Ильдар. Это я ему приказал уйти в поле и если что, быть на подхвате, — раздался в ответ тихий голос Боцмана. Вода сделала своё дело, смыв с губ белый клейкий налёт сухости.
Через пару минут мы все расселись по машинам. Я ехал в первой на заднем сиденье, которая осталась без люка, далее следовало четыре «кубика» и замыкал колонну Хирург. Лесник повернулся ко мне и спросил:
— Разведка, ты знаешь, где врача сейчас можно найти толкового?
Я вспомнил лишь главного терапевта, живущего на окраине, который рассказывал Ивану о странном поведении его собаки, когда она смотрела в лес, и предложил его. На крайний случай, он поможет хорошим советом.
«Айболит» вышел из дома почти сразу же, после того, как палец Лесника нажал кнопку звонка на калитке. Он мельком кинул взгляд на наш кортеж и, открыв створ ворот, без лишних слов, спокойно произнёс:
— Показывайте больного.
Ему хватило всего одной фразы «вепрь проткнул» и пару минут для осмотра раны, чтобы поставить свой первичный диагноз.
— Едем в больницу и по пути заскочим к хирургу. Без него я не справлюсь. Сейчас разбужу его, пусть выходит, — он достал мобильный и сел рядом, с удивлением взглянув на меня.
— Если вытянете его, не обижу, — Лесник твёрдо посмотрел в глаза доктора.
— Сделаем, всё, что в наших силах. Обещать ничего не могу, — он был настолько спокоен и сосредоточен, как будто такие ситуации у него происходят по несколько раз каждый день.
«Айболит» относился к той категории врачей, коих в наше время становилось всё меньше, делящих людей только по двум признакам — нужна помощь или нет, а внутренние органы одинаковы у всех, несмотря на социальный статус. Второй врач также оказался быстр на подъём и уже ждал нас. Он сел во вторую машину и через семь минут мы въезжали на пустую стоянку городской больницы, заняв её почти полностью.
Прибывшие из столицы гости остались сидеть в машинах, кроме Володи, который вместе с нами расположился на старых стульчиках в коридоре около операционной.
— Нам надо поговорить, Лесник, — тихо сказал Башкир, предлагая отойти в сторону, — это серьёзно.
— Тем более, говори при всех. У меня от пацанов секретов нет, — он обвёл всех взглядом и пристально посмотрел на Ильдара, пытаясь угадать тему разговора, который, не выдержав взгляда, опустил лицо.
— Я устал…., — и этим было сказано всё.
Теперь уже все перевели глаза на Башкира, который бессмысленно уставился в покрывшийся небольшими волнами линолеум на полу.
— Мы все устали, Ильдар. Тяжелая ночка выдалась. Отдохнёшь с месяц где-нибудь на юге, на тёплом песочке, а потом возвратишься и возьмешь свои слова обратно. Всё проходит и это пройдёт. Ты лучше о своей спине сейчас подумай. Как лекари освободятся, надо сказать, чтоб зашили, — как можно рассудительней проговорил Лесник.
— Зашивать там уже поздно, сама зарастёт. А насчёт, взять слова обратно, Лесник, это не ко мне. Ты же знаешь, я ими не бросаюсь, — и, поднимаясь со стула, твёрдо добавил, — я долго думал. Пойду на улицу, покурю.
У Башкира всегда в куртке лежала пачка сигарет «Camel» без фильтра, воспетые американскими морскими пехотинцами. Хотя назвать его обладателем этой вредной привычки было сложно. Он изредка позволял себе выкурить пару штук за вечер и то, только тогда, когда внутри приятным теплом разбегался по телу любимый бурбон «Red Stag».