--Спасибо, директор будет очень рада, - улыбнулся эльф, спрятав бумагу в кожаный чемоданчик. – А это вам. Карты местности. Вот здесь отмечен ваш завтрашний маршрут. Ознакомьтесь, подготовьтесь. Утром приходите к главному корпусу в секретариат. Там вы получите посылку. Удачи. – Кивнув, он поднял ладонь в качестве прощального знака и ушёл.
«Вот так вот из неоткуда появляется кто-то и предлагает что-то…. А я соглашаюсь… - постфактум подумал Ройн, провожая незнакомца взглядом. - Сумасшедший? Без разницы. А может быть, я и рад этому? Если представляется возможность, почему бы её не использовать! В любом случае я ничего не теряю. К тому же, ещё один повод почувствовать себя не в заточении. И это не должно сильно мешать занятиям в конном кружке».
На следующее утро ни свет, ни заря Ройн сбегал в конюшню, подготовил Марка к поездке. Его пунктуальности удивились все работники секретариата, пришедшие несколько позже предписанного для начала рабочего дня времени. Ему вручили посылку и мило улыбнулись. В столовой любезно выдали трёхдневный запас еды и воды, только взглянув на документ о командировке. И это всё тоже казалось недостаточно реальным, так же, как и вчерашний договор. В полдевятого Ройн выехал из подземного грузового тоннеля на Бескрайнюю Равнину перед лесом Волка. Путь лежал в эльфийский город Охра, на востоке полуострова. На карте так подробно и четко был проложен маршрут, что никаких препятствий на пути не возникло. Село Гидрины к северу вовсе не значилось на карте, и это слегка настораживало. Но как бы сильно Ройн не ожидал опасностей, неприятностей или хоть какого-нибудь подвоха, ничего подобного не произошло. Ни разу никто не повстречался на пути, маршрут обходил все деревни и сёла, подводил точно к нужным мостам и переправам через реки. На обратном пути Ройн уже перестал переживать по этому поводу.
Только во время последней ночёвки его охватило уже давно знакомое неприятное чувство. Снова это ощущение взгляда. «Опять началось… - проговорил он сам себе, не ощущая, что произносит это вслух. - Снова следит…? А почему так долго была тишина? Что-то случилось с хрустальным шаром? Или она пользуется им только когда вспоминает? Уж лучше бы не вспоминала вовсе. Мерзко… Вот бы иметь какой-нибудь магический амулет, защищающий от подобного наблюдения». Он обшарил глазами темноту за низкими язычками пламени костра, и нервно сглотнул. «Как не показывать, что я это чувствую…? Нужно успокоиться… дышать ровно… лечь спать…» Он прилёг и укрылся дорожным плащом; подложил руку под голову, уткнувшись в неё носом; зажмурился. Перед глазами мелькали блики огня, окрашивая сознание в бордовый цвет. На его фоне само собой возникало лицо Гидрины. Он зажмурился сильнее, потёр лицо руками и перевернулся на спину. Небо усыпано яркими звездами; месяца нет; чёткие очертания созвездий. Разрезав черный свод, в вышине пронёсся метеор. Невидимые глаза всё следят…. Ройна передёрнуло от озноба, по телу пробежали беспокойные мурашки. «Нет, не могу больше! Лучше отправиться дальше прямо сейчас! А может мне действительно мне всё это кажется? Паранойя, мания преследования… что там ещё бывает…? Может быть, никто и не следит? Что если мне всё это только кажется…? Как определить?! Чёрт…» Он снова сел, не отрываясь хмуро глядя в костёр, как будто пытался увидеть в нём хоть какой-нибудь ответ. Но возникал только вопрос, что лучше: быть действительно сумасшедшим и постоянно нервничать от того, чего на самом деле нет, или точно знать, что это правда и за тобой наблюдают, медленно сходя от этого с ума…?
*
Таким образом, отлучаясь по работе, Ройн объездил кучу деревень и несколько крупных городов. Однако, каждый раз возвращаясь в школу, он всё острее чувствовал своё одиночество. С ним часто здоровались на улице те, с кем он был лично не знаком, ему улыбались те, кого он не знал в лицо, махали…, а в душе оставалось всё так же пусто. Легче было находиться в пустынных местах. Так было привычнее. Он сам себя убеждал в том, что никакие новые знакомства ему не нужны. Это даже хорошо, что никто больше не цепляется. Что в его группе студенты общаются с ним только по делу и что Сид стал появляться реже. Иногда ловил его в столовой или в конюшне, рассказывал что-нибудь о своей жизни и уходил в закат.
Чуть дальше корпуса строительного факультета, запрятанная в глубине леса, располагалась детская площадка. Конечно, воздвигнута она была не для детей, которых и духу не было в этом учебном городке. Но, как известно, даже взрослые иногда любят покачаться на качелях или покружиться на карусели. Круглая большая карусель была одна, большая, с двухместными сидениями. Её создали механической и, посему, большому количеству народа приходилось её толкать, чтобы покатать на ней сидящих. На праздники и в выходные дни она определённо имела успех. Были и маленькие круговые карусели на шестерых. А вот качелей было множество: верёвочные, металлические, одноместные, двухместные, чтобы сидеть рядом или напротив, в виде лодочек, чтобы качаться стоя, или сидя, или широкие многоместные со спинками и подлокотниками. Одним словом, в таком месте, каким бы стариком ты ни был, сразу скидываешь энное количество лет до возраста ребёнка.