Бэзи удивлённо отметила, что руки приятеля дрожат. Это было странно, ведь он ей всегда казался непробиваемым. Он присел возле раненого и аккуратно перевернул его на спину. Тот дёрнулся словно от судороги, глухо застонав.
--Ух ты ж мать моя родная! – чуть не закричал Лоний. - Он живой! – потом согнулся над ним. Ройн приоткрыл глаза и медленно перевёл взгляд сначала на Бэзи, потом на него, а потом остановил его на потолке. Лицо его было серовато-бледным, губы синюшного оттенка, а вокруг глаз тёмные круги. Он часто и сипло дышал. – Да как же так-то! Чу только недавно стал моим другом, и тут такое! Что же это! Кто же тебя так, бедняга?! … Так спокойно… всё нормально…. Потерпи. Сейчас я посмотрю, что там с тобой. – Он осторожно отодвинул прижатую к месту ранения руку Ройна и приподнял окровавленную рубашку. А потом сам стал почти такого же цвета что и Сид. – Ох, ты ж мать моя жёлтая! Ну и дыра…! Вот чёрт! Наверное… Скорее всего... Короче… так… Кошмар…! Как же так-то! Я сейчас соображу, что делать… спокойно…!
--Лоний! - Бэзи поймала его трясущуюся руку и крепко сжала её. – Не теряй лицо, слышишь? Ты ведь будущий врач! Ты же уже настоящий медбрат! Ты всё знаешь и всё можешь!
--Да! – Лон на секунду замер. - Ты права! Так… звать на помощь нет смысла, мы сами быстрее доберёмся. Конечно, носилки бы не помешали, но… это слишком долго! Главное скорее! В общем, как-нибудь обойдёмся без носилок! Нельзя терять время! Ни секунды! На вот, возьми, - он достал из кармана пузырёк и сунул в руки девушке. – Откачай своего бледного приятеля и дуйте за нами. Травматология и реанимация на втором этаже. Найдёте!
--А это… серьёзно у него?
--Ну… как сказать… - Лон без особых усилий аккуратно взял безжизненного Ройна на руки. – Всё плохо. Нужно спешить! Так что мы побежали!
Выпроводив спасателя, Бэзи посмотрела на пузырёк: «О, нашатырный спирт? Интересно, зачем это он его с собой носит? Чтобы другим помогать, или, может быть… для себя?»
Лон бежал семимильными шагами, при этом стараясь не подпрыгивать и не трястись. На полпути, ему показалось, что Ройн уж слишком холоден и бездвижен. Он слегка потряс его, и тот снова приоткрыл глаза.
--Эй, Чу! Ты не пугай меня так! Ты это… держись, ладно? Не порть романтику. У меня всё-таки это в первый раз! Знаешь, я никогда ещё раненых не спасал. К тому же, я обычно только девушек на руках ношу. Так что ты у меня первый. Надеюсь и последний! Это очень ответственное звание! Слышишь? Так что ты по любому просто обязан поправиться, понимаешь? Ага? Всё-таки вскрытия вскрытиями, а специальность надо выбирать поаккуратнее. Спасателем или хирургом, конечно, быть почётно, но долго я так не протяну…
Только появившись в больнице, Лоний всех поднял на ноги своим голосом-сиреной. Сбежались все, какие нашлись, врачи, тут же начали готовить операционную.
Пока хирурги совещались и переодевались, каталка с пострадавшим стояла в коридоре у стены. Когда Бэзи с Сидом прибежали, Лон был там, уже в белом халате, шапочке и маске. Он работал вместо подставки для капельницы, поднимая вверх пузырь с прозрачной жидкостью.
--Вы чего так долго?! – воскликнул он. – Вот ведь всё сегодня не ладно! Что за день такой! Представьте, только что стойка для капельницы сломалась!
--А ты чего в халате? – подозрительно осведомилась девушка.
--О, я договорился, обещают взять на операцию. Всё-таки я же здесь работаю, связи! – сдержанно ухмыльнулся он.
--А почему ещё не начали оперировать? Не слишком ли долго?
--Да чёрт их знает! Вот вроде только что говорили, что всё готово. А, вот всё! Мы пошли! Удачи нам!
Медсестра открыла двустворчатую дверь и помогла завезти каталку в зал операционной.
К этому моменту Ройн совсем уже перестал ощущать себя; казалось, что его тела не существует, а только одно зрение мутно следит за происходящим. Он не чувствовал, как его переложили на операционный стол, поставили ещё одну капельницу, надели маску на лицо, разрезали и убрали одежду, накрыли простынёй, широкими ремнями пристегнули руки и ноги. Он слышал, как щёлкают затворы, как главный хирург отдаёт команды, как звенят металлические инструменты и пищат приборы, и от этих звуков хочется сжаться в комок и спрятаться, но тела нет, одна только вата…. От яркого света операционной лампы слезились глаза. Он неосознанно повернул голову немного в сторону, чтобы разглядеть что-нибудь из реального мира, и от этого движения внутри словно что-то лопнуло, но боли нет, и потому ещё страшнее. Он зажмурился и из обоих глаз выкатилось по слезе. Что странно, их он почувствовал. Одна застыла на переносице, а вторая сбежала по виску и исчезла, оставив прохладный след. «Откуда влага в организме… - удивлённо говорил кто-то далеко в голове. – Вообще-то ты уже должен был умереть…» - этот голос так похож на его собственный и в то же время совсем чужой.