Когда тот остановился в метре от нее, Элиста уже была спокойна, как никогда, и только корила себя, что успела саму себя взбудоражить глупыми выдумками.
— Я не изменю своего решения, Ваше Величество. Ни сейчас, ни позднее. Мне ничего не нужно, — твердо отчеканила она, невольно опуская глаза в пол от жуткого безразличия невозмутимой маски принца, что крайне странно смотрелось на фоне красных полыхающих зрачков.
От тихого низкого голоса позвоночник прострелило искрами интереса. По телу пробежался целый табун мурашек. От смысла сказанного ее чуть не опрокинуло навзничь.
— Я пришел не за этим, богиня.
— Зачем же вы пришли, Ваше Величество&
Жгучий интерес вытащил наружу все тайное.
Тщательно задавленное, но совсем недавно вытряхнутое.
Этот же интерес заставил выпалить то, о чем она наверняка потом пожалеет. И совсем не тем тоном, которым положено спрашивать. Тона, которым она задала тот вопрос, вообще не должно было быть. Но все уже лезло наружу помимо ее воли.
— Чего же вы хотите, мой господин?
От увиденного у нее перехватило дыхание, а тело закололо. Каждый кусочек кожи выл, требуя внимания, а губы зачесались. Не было страха, не было паники или чего-то подобного. Был лишь низменный интерес, выворачивающий наизнанку все мысли. Во взгляде Первого Рыцаря больше не было пугающего огня. Был лишь нескрываемый голод… и потаенная тоска. Аура властности снова путала мысли, цепко впиваясь в плечи и насильно притягивая поближе.
— Чего ты хочешь… за поцелуй?
От его вопроса сердце Элисты глухо стукнуло и на долгие секунды замерло. После попыталось сбежать из груди от изумления и затаившегося ликования.
Рен лишь дернул уголками губ, сразу заметив в ее глазах отголоски всех шальных мыслей и сверкнувший огонек некоего безумия.
— Пытаетесь купить меня, мой господин?
От ее голоса и тяжелого выдоха принц с глухим почти неслышным рыком дернулся в ее сторону, обнажив зубы. От неожиданности Элиста отшатнулась… и рухнула в кресло, совсем позабыв о его существовании, замирая в тягучем трепетном ожидании. Миг, и мужское лицо замерло, почти упираясь носом в ее щеку. Она же не смела и вздохнуть, кося глазами на застывшие в считанных миллиметрах от ее рта губах, но позволила себе утонуть в ощущениях от наплывшего жара чужого дыхания и мускусного запаха кожи. Первая волна похоти отхлынула, и Элиста отвесила себе ментального пинка, с неимоверным трудом отодвигая лицо и откидываясь на спинку кресла, демонстративно медленно оглядев сжатые руки принца, что до белых костяшек впились в подлокотники кресла по обе стороны. Ей было отлично видно, как подрагивают вцепившиеся до судорог обнаженные пальцы. Перчаток на нем в это раз почему-то не было.
Увидела и то, с каким трудом сдерживался наследник Империи, тяжело дышавший и крививший красивые губы в искаженной то ли улыбке, то ли зверином оскале.
И все это не казалось страшным.
Наоборот, она внаглую упивалась всем его видом. Потому что окончательно поняла, что вот перед этим мужчиной ей хочется растечься лужицей. И только перед этим мужчиной она бы добровольно встала на колени и подставила шею. Осознание, что все-таки нашелся тот самый-самый, и этот самый-самый вот он, прямо здесь и сейчас, перед ней, вырвало из горла мурлыканье, от которого Рен дернул руками, надрывая мягкую обивку подлокотников. И она уже была готова впиться в эти даже на вид упругие губы… как принц шумно втянул носом запах ее кожи и отстранился на целый шаг назад, выдирая руки из обивки и тут же навешивая на себя самый невозмутимый вид. Будто и не он секунду назад готов был вгрызться в призывно запрокинутую шею. Взбудораженный похотью самец исчез, оставив место себя уверенного в себе властного солдата.
— Предложение в силе без срока, госпожа Элиста, — безразлично, будто предлагая нечто совсем несущественное, а не право поцелуя с самим наследником империи, бросил монстр в человеческом обличье.
Через секунду в каюте была только обескураженная Элиста. Еще через секунду в уши ворвались все обычные шумы и возгласы удивленного персонала яхты, заметившие уходящего Рена.
Буквально через несколько минут вернувшиеся родители застали дочь, скрюченную в комок в кресле и спрятавшую лицо в ладонях.
— Я в порядке. Все в порядке. Все хорошо, — сдавленно провыла дочь, едва отец тихонечко погладил ее по голове. Даже не догадывающиеся о буре в душе дочери молча ушли, умно решив, что сейчас она хочет побыть одна. И едва за ними закрылась дверь, Элиста рванула следом.
И заперлась на замок.
Чтобы ей уж точно никто не помешал. Говорить родителям о посетителе желания не было никакого. Как и говорить, что ею сейчас двигало как раз таки желание. Желание ощутить вкус губ незваного гостя. Об этом она могла только мечтать. Хотя как раз фантазия и мечтания были ей доступны. Пискнула панель, запирая изнутри дверь, а она уже судорожно стягивала с себя одежду.
Стоя на коленях на полу, Элиста почти наяву ощущала мужские пальцы, нахально проникшие в нее вместо ее тонких пальчиков. Словно настоящие мужские зубы жадно покусывали ее беззащитную шею и покорно подставляя моментально распухшие губы. Она почти раздирала себе грудь, представляя, что это его ладони сжимают ее со всех сторон, неистово лаская во всех доступных местах. Не стала сдерживаться и просто придумала себе, как на самом деле принц трахал бы ее, комкая в кулаке волосы или удерживая ладонью на горле. Распаленное сознание услужливо подбросило дров, выдавая образы скользящего на ней и внутри нее потного тела. В своих фантазиях она уже сама ласкала его языком и впивалась ногтями в перекатывающиеся под бледной кожей мышцы.
Его стоны слышались почти по-настоящему.
Даже чувствовала, как крепко сжимал ее в капкане рук наследный принц и как глубоко и сладко вбивался в нее. Яростный крик вырвался из горла от желанной острой разрядки, и Элиста упала на бок, не переставая двигать пальцами в себе, желая вырвать у фантазий еще чуточку наслаждения.
Сил едва хватило, чтобы добраться до койки, и рухнув на нее, последними усилиями воли завернуться в одеяло и позволить рокоту двигателей и неуловимой вибрации перегородок утянуть в небытие.
Персонал на стартовой площадке усиленно делал вид, что тут нет самого Первого Рыцаря, глядящего вслед улетающей гражданской яхте с самыми безумными глазами, которые только могут быть у живого человека. Персонал был хорошо вышколенным и не просто делал вид, но и обходил по большой дуге того, чьи непонятные эмоции сейчас были вывалены на всеобщее обозрение. Все делали вид, что не замечают вставших дыбом волос человека, на глаза попадаться которому не советовалось вообще. И все вокруг усиленно делали вид, что их вообще не волнует, кто же там довел самого Кровавого Палача до скрежета зубов, гуляющих желваков и искусанных губ.
Кайло Рен молнией двигался по тренировочному залу, успешно разбивая летающих вокруг дроидов и играючи отбиваясь от плазменных искр, хаотично выпускаемых ими же. Круша все, до чего дотягивались его руки-ноги и меч, он упорно доводил себя до откровенного психоза. Торчавшие поодаль Дерек Рен и Тэрон Рен синхронно одинаково поморщились. После последнего на сегодня разбитого в труху дроида им предстояло стать мальчиками для битья. Хотя им уже и не привыкать. За последние годы без нее, их господин сегодня даже был относительно сдержан.
Относительно.
По крайней мере, тот позволял себе распускать руки только будучи уверенным, что поблизости нет никого, кому было не позволено увидеть лишнее. Хотя были инциденты и сплошь отвратительные.
Раз в несколько дней.
Или недель.
Рассказать о таких инцидентах могли только пострадавшие, сам Кайло и паладины. Те, кто успевал появиться на начало или конец инцидентов. Но паладины никогда никому не рассказывали, разве что друг другу. Первый Рыцарь даже отцу ничего говорил. Ну, а жертвы инцидентов тем более ничего не говорили.
Мертвые не разговаривают.