Он был готов сей же миг сорваться с места, наплевав на все правила приличия и прочей чепухи.
Подлететь, сграбастать в охапку. И больше никогда не выпускать.
Но злость на себя же, гнев и ярость на свою слабину затопила… и удержала на месте.
Бездонная ревность без проблем выжирала по кусочку самоконтроль, едва он заметил, какими глазами на нее смотрят. Безудержное исступление трясло руки от неприкрытых ничем мыслей гостей, смевших вожделеть чужое. Он намеревался вырвать сердце каждому и каждой, что провожали восторженными глазами каждое чувственное движение ее тела в танце и Рен почти встал с места с намерением выполнить все задуманное, когда на плечо легла жесткая ладонь верного друга и соратника. Внутренний монстр успел сломать руку своему верному паладину одним движением, тут же прячась, давая хозяину возможность остыть.
И даже знай он, что будет дальше… он бы все равно остался.
Всепоглощающее ликование чуть не выпустило чудовище из оков от ее дерзкого взгляда и намека на ласковую улыбку. Он не сводил глаз с нее, краем сознания понимая, что переступает все правила. Этим же краешком разума видел, как пустеет пространство вокруг тонкой фигурки в божественном платьице.
Из-за его взгляда.
Прямо на нее.
Он не понял, что именно спросил.
Но это оказалось неважным, потому что она сама сделала шаг к нему. Неудержимый восторг разрывал грудь, и он тогда и вовсе забыл, что нужно дышать, на голых инстинктах перехватывая прозрачные руки и благоговейно прижимая свою богиню к себе.
В тот вечер именно в этот момент окончательно смог сформулировать свою тоску.
И только сам знал, насколько он скучал.Только сам и мог сказать, какой тенью он был без нее.
Сейчас же Рен только коротко вздохнул и прижался лбом к холодному покрытию смотрового окна, вспоминая ее полные боли и непонимания глаза. Забывшись обо всем на свете, позволивший себе утонуть в бездонных глазах своей недоступной богини, Кайло Рен допустил ошибку, стоившей ей физической боли. Словно это ему сломали все кости разом, а не он, утративший контроль и слишком сильно стиснувший пальцы. Принц до сих пор ощущал ее дыхание на своих губах, отчего кровь закипала в венах, непозволительно утяжеляя пах.
Все пошло под откос.
Или кто знает, может наоборот, все начало налаживаться?
Движение ткани поправляемого в лифте капюшона Рен до сих пор ощущал, словно это было секунду назад.
И он не смог сдержаться, явился к ней лично.
И в этот раз он помнил, что именно предложил. Только вот ответа так и не получил. Кто бы знал, как он хотел залезть ей в голову, но опасался, что не сможет сдержаться и снесет напрочь все выставленные барьеры. Самоконтроль и так держался на честном слове от звуков ее голоса.
Рисковать не стал, сбежал от нее подальше.
Стоял, глядя на улетающий кораблик, и бесился, что не может уловить ни единой толики ее эмоций.
И ему нужно было решать, что делать дальше.
Никто не сказал, насколько тяжелым будет выбор. Следовало как можно быстрее решить, оставить ее в покое и дать жить дальше.
Или просто рискнуть и сорвать все покровы.
Во всех вариантах развития событий страдали все.
Теперь ей каждую ночь снились странные сны. Серый песок (пыль? прах? пепел?) вспухал под ногами маленькими облачками при каждом шаге. Тусклый непонятный свет от двух далеких светил на горизонте странно мерцал переливающимся плотным светом. Она всегда куда-то шагала за чьей-то широкой спиной. Но поднять вверх глаза и посмотреть, кто же там ведет ее и куда, смелости не хватало. Только знала, что одна рука этого человека (человека ли?) впереди сжимала невзрачную ленточку с бусинками. И каждую ночь эта неуловимая прозрачная рука невесомо гладила ее по плечам и ласково трогала щеки, стирая неведомо отчего вырывающиеся непрошеные злые ручейки слез.
Было почему-то очень больно просыпаться по утрам.
Элиста теперь каждое утро часами лежала, цепляясь за ускользающие образы, не вытирая новых невольных слез. Родители лишь обреченно вздыхали, безуспешно тормоша ее ежедневными попытками отвлечь и развлечь. Ее саму даже не беспокоило и то, что даже танцевать категорически больше не хотелось. Больше ничего не хотелось. Подвешенное состояние никак не уходило, а в голове вертелось что-то невысказанное и выбраться из этой тоскливости никак не удавалось.
Первое время Элиста еще ковырялась в сети в поисках новостей, но все было тихо. Словно не было инцидента в Сенатском дворце, а очевидцы враз забыли. Точно им всем махом стерли память. Вопрос принца о цене поцелуя вызывал досаду и она первое время сильно сожалела, что не успела сделать что-либо прежде, чем он ушел из ее каюты. Но брошенная вскользь фраза о бессрочном предложении приводила в ярость. Словно он действительно был уверен, что все имеет цену. Вкупе с безразличным тоном это было… унизительно. Она сразу чувствовала себя проституткой, продажной девкой, что за внимание готова пасть на самое дно. Пусть это было минутным вниманием самого принца.
Правда потом и это угасло.
Первый рыцарь устал.
Устал думать, устал бесцельно бродить в поисках наилучшего решения.
Понял, что устал… ждать чуда.
Через час после этой последней мысли Кайло Рен в сопровождении паладинов и Центурионов уже грузился по кораблям. А еще через десяток минут вся эскадра уже прыгала в гипер. Предупреждать он никого не стал, как и думать о реакции Сената в той системе. Лишь верный соратник Дерек осмелился задать вопрос.
— Что ты задумал, мой господин?
— Верну то, что принадлежит мне, — отчеканил замерший у иллюминатора Первый Рыцарь. Невольную улыбку почти неумеющего радоваться Дерека он ощутил лопатками.
— Она… может отказать.
Рен даже не задумывался над ответом.
— Договорюсь.
Все тягучая застоялая жизнь кончилась в утро, когда она в очередной раз проснулась на мокрой подушке. Лежала, снова вяло анализируя свои сны, пока не поняла, что в доме слишком тихо. Не было перестуков и прочего обычного шума. Не было шагов и шепотков. Не было обычной суматошной беготни и далеких распоряжений от мамы. Ей сразу подумалось, что она снова пропускает завтрак, за которым мама опять будет смотреть на нее больными глазами, а папа морщиться и снова предлагать съездить развеяться или пробежаться с мамой по магазинам. Вставать не очень-то и хотелось, но Элиста пересилила себя и выползла из своей комнаты.
И поразилась.
Дом был пуст.
Абсолютно пуст. Дома никого не было, кроме нее.
Обойдя все комнаты, недоуменно нахмурилась. Брошенный невольный взгляд за окно выдернул из подвешенного состояния. Небо за окном чернело от множества разнообразных страшных кораблей, зависших прямо над домом. Прямо перед входом, посреди небольшой лужайки, был беспардонно припаркован огроменный черный корабль явно боевого назначения.
И ни единой души вокруг него.
Спроси у нее хоть кто-нибудь, что двигало ею в тот момент, она бы не ответила.
Элиста сразу выскочила из дома, и запинаясь, понеслась к хищному судну. Едва она вырвалась за дверь, у ближайшего к дому корабля начала спускаться посадочная рампа. От вида появившейся в проеме шлюза фигуры, она сразу остановилась. При виде вышедшего ей навстречу человека сразу вылезла тревога за родителей и грызущее чувство чего-то непоправимого. Элиста в принципе не знала, чего можно было ждать, ведь неспроста все домочадцы исчезли. И она даже понимала с чьей подачи они вдруг испарились, оставив ее в доме одну. Но ее все равно почему-то силком тянуло к кораблю, на рампе которой застыл в ожидании Первый Рыцарь.
К тревожности и недоумению вдруг добавилось затаенное радостное ожидание.
Ожидание чего-то очень важного.
Увидев, что она остановилась, принц отмер и широкими шагами подошел сам, Элиста даже мельком успела подумать, что тот снова подойдет очень близко. Но нет, остановился за пару метров от нее. Она поражалась самой себе, разглядывая мужское застывшее в непонятном выражении лицо. Ноги вдруг решили резко помягчеть, грозя подкоситься в любую секунду, сердце отдавалось стуком в уши, разбушевавшееся дыхание никак не усмирялось. Словно она пробежала весь континент, а не жалкие сто метров от дома. Черные пряди волос колыхались от легкого ветерка, обрамляя и захлестывая его лицо, и Элиста, заглядевшись на них, только сейчас заметила напряженную позу незваного посетителя.