— Когда, что случилось? — была ли жива Холлис? Изабелл не знала. И что случилось с Дином?
— Когда мне пришлось убить их. Этих сук. Всех шестерых.
— Вы были… Почему? Почему вам пришлось их убить?
— Вы пытаетесь меня отвлечь? — заинтересованно спросила Мэллори. — Потому что Рэйф не придет, знаете ли. Никто не придет.
— Ну, тогда, — сказала Изабелл, ее мысли метались, — здесь только ты и я. Ну же, давай, произведи на меня впечатление. Покажи мне все знаки, которые я должна была постоянно замечать.
— Единственная вещь, в чем ты и этот твой Бишоп оказались правы — был пол. Мужчина.
— Запертый в теле женщины? — Изабелл намеренно вела себя легкомысленно. — Хватит наверно уже.
— О, нет, я всегда был мужчиной. Всегда. Я постоянно говорил Мэллори, но сначала она даже слушать меня не хотела. А когда действительно услышала, то запуталась. Она думала, что была лесбиянкой.
Вспоминая бунт эмоций и гормонов в юности, Изабелл сказала:
— Когда ей было двенадцать?
— Те девчонки в лагере. В ее комнате. Их было шестеро, все такие смешливые и беспечные. Та, что спала с Мэллори, однажды ночью начала трогать ее. И Мэллори это понравилось. Меня от этого чуть не стошнило, а Мэллори понравилось.
— И что случилось?
— На следующий день я их услышал. Всех шестерых, они хихикали и смотрели на Мэллори. Они знали. Все знали. Та, что трогала ее, рассказала остальным, и они собирались рассказать другим. Я знал, что они расскажут. Они рассказали бы, и все бы узнали, что Мэллори не была нормальной.
— Что ты сделал, чтобы предотвратить это?
— Я убил их, — ее голос был ужасающе похож на голос Мэллори и все же… не был. Он был глубже, грубее, тверже.
Изабелл сказала себе, что пахнет молнией, а не серой. Но она знала правду. Ничто на этой стороне ада не пахло точно как сера.
За исключением зла.
— Им не разрешалось спускать лодки на озеро в отсутствии воспитателя. Но я заставил Мэллори уговорить их на это. Так что они взяли лодку, спустили на воду, а я специально удостоверился, чтобы там не было спасательных жилетов. И потом я перевернул лодку. Ни одна из них не смогла выбраться на берег, но я, конечно же, вытащил Мэллори. Так грустно, что те девочки вот так утонули. После этого Мэллори так и не стала прежней.
Рэйф нашел Дина Эмери, прислоненного к колесу его внедорожника. Он знал, что ему уже ничем не поможешь, но вызвал подкрепление и скорую помощь, потом побежал через ворота кладбища, выхватив пистолет. Он потянулся всеми имеющимися чувствами, старыми и новыми.
К черту проклятый щит.
Мэллори пожала плечами.
— Именно тогда ее родители переехали в Гастингс. Чтобы никто не знал о том, что случилось, и она смогла преодолеть это.
— Но она не смогла, — Изабелл смутно слышала голоса, шепот становился громче, но гром и ее собственная сосредоточенность на Мэллори удерживали их в стороне.
— Нет, в самом деле. После этого она боялась дружить с девочками, поэтому дружила только с мальчиками. Она занималась спортом, стала жесткой, научилась сама о себе заботиться. Так что мне не надо было беспокоиться о ней.
— Когда это изменилось?
— Ты знаешь, когда это изменилось, Изабелл. Это изменилось во Флориде. Мэллори училась в колледже в Джорджии, но перевелась в колледж во Флориде, чтобы попасть на несколько курсов в одном семестре.
— Там была рыжая, — сказала Изабелл. — Она влюбилась в рыжую, не так ли? В женщину. Они были любовницами?
В жутких сумерках рот Мэллори сжался.
— Эта сука. Она напоила Мэллори и переспала с ней. А утром вела себя так, будто ничего не произошло. Но я знал. Я знал, что она расскажет. Я знал, что она расскажет своим рыжеволосым друзьям. Так что мне пришлось позаботиться и о них, конечно. Обо всех шестерых, как и раньше.
Изабелл не стала тратить дыхание впустую, выдвигая разумные аргументы. Вместо этого она сказала:
— Мы задавались вопросом, почему женщины шли с… ним. Почему они не были напуганы. Потому что Мэллори была женщиной.
— Не моя вина, что люди не смотрят на то, что скрывается под поверхностью, — она — или он — засмеялась.
— Мэллори не знала, что ты делал, не так ли?
— Конечно, нет. Она не смогла бы сохранить наш секрет. Я должен был это сделать. И я должен был защитить ее. Когда она стала ненормальной в плане секса.
— А что с женщинами в Алабаме? — спросила Изабелл, едва осознавая, что теперь ветер дико рвался. — Брюнетки? Мэллори заводила отношения с брюнетками?
— Там она жила с кузиной. Всего пару недель. Но этого было достаточно. Достаточно, чтобы начать грезить об этой темноволосой суке. Я даже не стал ждать, пока это начнется. Я от нее избавился. И от остальных. Остальных пяти.
— Тех, которые могли рассказать?
— Конечно.
— Откуда ты знаешь, что они могли рассказать?
— О, не будь дурой, Изабелл. Я всегда знал, кто может рассказать. Как только я увидел тебя, я понял, ты расскажешь.
— Но первой была Джейми, не так ли? — спросила Изабелл. — Джейми была одной из тех, на кого положила глаз Мэллори.
— Я думал, что она преодолела это, — сказало существо внутри Мэллори. — У нее были отношения с Аланом, она была… была нормальной. Но потом она заговорила с Джейми о покупке дома. И она почувствовала… это… снова. Ту тоску. Это отчаянное желание, чтобы к ней прикасались так. Она прикасалась.
— Они стали любовницами.
— Любовницами? То, что они делали, не имело никакого отношения к любви. Мэллори считала, что заслуживала наказания, потому что жива, тогда как другие девочки умерли. Так что она позволяла Джейми наказывать ее. И делать фотографии. Но я заставил ее остановиться. Я заставил ее вернуться к Алану.
Поняв, Изабелл сказала:
— И ты заставил ее забыть. Как всегда. Ты убедился, что ее притяжение к другим женщинам было… для нее как фантазия. Не правда ли?
— Это было отклонение. Ей не надо было помнить об этом.
Изабелл медленно кивнула.
— Вот почему Мэллори никогда не реагировала на то, что мы узнавали о Джейми. Насколько она знала, насколько она могла помнить, у них никогда не было личных отношений.
— Я защищал ее. Мне всегда приходится.
— Значит, ты послал ее обратно к Алану. Потом некоторое время ты следил за Джейми, да?
— Так отвратительно. Мерзко. И она была ужасно зла на Мэллори, потому что та больше не хотела заниматься теми вещами. Вот почему она была так жестока со своей следующей любовницей и убила ее.
— Хоуп Тесснер.
— Я решил напугать Джейми, прежде чем избавлюсь от нее. Кроме того, мне было любопытно. Поэтому я взял тот труп и спрятал его. Было забавно наблюдать за паникой Джейми. Конечно, она была взволнована, когда ей позвонила Мэллори. Взволнована встречей с ней. И, знаешь, она совсем не сопротивлялась. Не правда ли это интересно? Она считалась доминантной и сильной личностью и умерла не пикнув.
— Но ты убил ее слишком быстро, — указала Изабелл, смотря на коробку, которую она отбросила в сторону. — Ты не знал, куда она спрятала фотографии. Доказательство того, что они с Мэллори делали вместе.
— Я думал, они будут у нее на квартире. Но, конечно же, их там не было. Я не знал, где они.
Изабелл сглотнула.
— До Эмили?
— Ну, это же ты сказала мне включить ее в список, Изабелл, не так ли?
Боль в желудке Изабелл скрутила ее сильнее.
— Я сказала?
— Конечно. Ты сказала мне, что она могла что-то видеть. Могла знать что-то об убийце своей сестры. И конечно, она видела фотографии; я сразу же понял это, как только она передала те фотографии Джейми с той другой сукой. Я не думал, что она могла видеть фотографии с Мэллори, но не мог быть до конца уверен. Так что мне пришлось избавиться от нее.
— Кровь на моих руках, — пробормотала Изабелл.