— Знаешь, как меня достало это блядство? — жалуется Сергей. — Эти ремонтники — недоучки долбанные, уже третий день мою тачку держат. Детали к ним не пришли, видите ли! Бездельники! — хлопает он ладонью по липкому столу. — На хрен тогда было обещать, что за день отремонтируют? Я прав, Игорёк?
— Ты знаешь, мне сегодня потрахаться предлагали, — игнорирую его пьяный вопрос. — Потрахаться, понимаешь? За две полукилограммовые пачки каши.
— Ну и? — булькает он себе под нос.
— Что «и», Серый? За кашу! Это же полный пиз…, — машу рукой, так и не закончив фразу.
— Так — ты согласился?
— Ты чего, больной? — искренне удивляюсь его «святой простоте» в таких шепетильных вопросах..
— А чего? Дают — дери. Бьют — беги.
— Дебил ты, Серый.
— Это не я дебил, — назидательно поднимает указательный палец начальник и делает им круговое движение, — это мир дебильный. Голод — не тётка. И не дядька! — хохотнул Сергей, но тут же помрачнел, погрузившись в пьяную тоску, которая у него, впрочем, быстро проходит. — Голод он… — задумался шеф, ища взглядом подсказку, где-то на потолке.
— Мразь он! — опережаю я его с искомым определением. — И мы тоже мразями становимся.
— Ну, — разводит руками мой хмельной руководитель, — тогда — «за мразей»! — поднимает очередную рюмку и делает характерный игривый жест бровью, призывая меня последовать его примеру.
И я следую, тем самым убивая ещё чуток своих измученных нейронов и слегка приближая себя к тому идеалу современного человека, за который мы поднимает сей прекрасный, по нынешним меркам, тост.
Глава 2. Опоздание
Утро встретило меня недобрым и неласковым, как мне показалось, светом, бьющим прямо в лицо, а также нещадно терзающим уши пронзительным писком будильника. Нарушителя тишины я угомонил, не глядя, показав в экран «фигу». Поскольку, уже лет десять как, выключить сигнал практически всех моделей современных будильников возможно только специальной фразой или жестом, который, благо, можно самостоятельно запрограммировать, именно «фига» показалась мне тем самым «дзеном», который кармически идеально подходил для дезактивации данного устройства. Для верности покрутив дулей перед экраном будильника, который уже втягивался обратно в прикроватную тумбу, я, наконец, соизволил открыть второй глаз и принять своё пробуждение как данность. Потерев пальцами заспанное лицо, бросил в потолок краткое — «Время?»
Динамик, из той же прикроватный тумбы, отозвался — «десять часов, двенадцать минут».
— Вот, блин! — выкрикиваю вслух и, буквально, подскакиваю на кровати.
Одиннадцатый час. Одиннадцатый! Ведь я же сегодня в первую смену! В восемь должен сидеть в своём микроскопическом кабинетике и уже давить на кнопку вызова посетителя. Кошмар, ужас, пиздец! За опоздание в пять минут полагается предупреждение. После трёх предупреждений — штраф в тридцать процентов от универсального покупательского лимита. За опоздание в пятнадцать минут, то же самое, только сразу. За опоздание на час — дисциплинарная комиссия в региональном департаменте трудоустройства. И там уже — от лишения месячной зарплаты, в рассрочку на два-три месяца, до увольнения с работы. И никакие знакомства с начальством тут не помогут. Что полагается за опоздание в три часа — я не знаю и знать не хочу.
Каким-то чудом я преодолеваю путь от своей квартиры до УИЦ, который находится в десяти кварталах, всего за тридцать минут. И это вместе со сборами! Сейчас, мне кажется, я побил, как минимум, национальный рекорд по бегу в стиле «в задницу ужаленный». Получается, что я опоздал даже не на три, а почти что на два с половиной часа. Круто! Но всё равно дерьмово…
Перед служебным входом даю себе немного отдышаться, поправляю завернувшийся рукав пиджака, открываю дверь. Направляюсь к своему кабинету и с ужасом наблюдаю, как на продолговатом табло, вмонтированном в дверь на уровне глаз, вместо «старший консультант Игорь Скуднов» горит «консультант Олег Смолов». Минуя, уже даже не свой кабинет, прохожу длинный ряд стеклянных окошек, где два часа и сорок минут трудятся мои коллеги двумя рангами ниже, и без стука вхожу в дверь с табличкой, гласящей, что в недрах данного кабинет восседает в своём начальничьем кресле управляющий районным универсальным информационным центром Сергей Васильевич Масловский.
Табличка, само-собой, не соврала, впрочем, как и всегда. Сергей по обыкновению развалился на своём до неприличия удобном кресле и с некой прострацией смотрит в окно.