Конечно, в этом случае договор о сотрудничестве заключался бы гораздо быстрее, но Тось не торопился. Ему казалось, что так интереснее и забавнее, что ли. Наблюдать, как они потихоньку сдаются. Они, эти храбрые и непримиримые борцы с нечистью, с порождениями Темного Бога и со злом вообще. Те, кто всегда считали себя лучше него. Те, кто называли себя светлыми и добрыми. Те, кого он всю жизнь боялся и от кого убегал. Вот они, стоят теперь рядком у него в коридоре и ждут, как милости богов, когда он изволит с ними поговорить. А ведь хотели убить черного некроманта. Небось, попади он к ним в руки, колесовали-четвертовали бы медленно и с наслаждением. Добрые, чтоб их.
Ничего, пусть постоят теперь и подумают над своим поведением. Тось в меру сил злорадствовал и не стеснялся этого. А что? Имеет право, сколько он от них натерпелся. Все светлые и вечно правые, а он один не прав, потому что какому-то непонятному богу вожжа под хвост попала сбросить на него какой-то непонятный дар. Которого Тось, между прочим, не просил. Ну ничего, теперь и на его улице будет праздник.
Глава 12.
«…вот уже несколько месяцев я живу с ощущением, что вдруг умер и оказался в Хельфовой пустоши. И проклятые прислужники проклятого бога все время мучают и терзают меня, не давая ни минуты покоя. И в то же время я прекрасно понимаю, что напрасно грешу на Хельфовых прислужников, ведь мучаю и терзаю себя я сам и никто более. Мое чувство вины растет с каждым днем из-за того, что я сделал глупый и опрометчивый шаг, не отпустив Миру уехать в какую-нибудь далекую деревню, как она хотела, а вынудил остаться в окрестностях Тирту. Вина за совершенное мной непродуманное деяние невыносимо гнетет меня с тех самых пор, как выяснилось, что проклятый некромант обладает воистину чудовищной силой, из-за которой его никак не могут отправить к его Темному отцу, несмотря на то, городской этический совет прикладывает для этого воистину гигантские усилия.
К сожалению, пока безрезультатно. Некромант до сих пор жив (я даже в мыслях не могу назвать его Мириным братом, ибо это означает в какой-то мере осветлить его непроглядную черноту) и при этом все больше распространяет свое влияние на окрестности Тирту. Только на днях я узнал, что под его руку перешли еще два села у южной дороги. Это значит, что почти вся южная и юго-западная части предместий Тирту теперь находятся в его власти. По какому праву он их захватил? Да просто по праву сильного. Город уже начинает беспокоиться по этому поводу, ведь еще немного и этот мерзавец перехватит все ведущие в Тирту дороги.
Меня же более всего беспокоит то, что проклятый некромант вскоре сможет добраться до Миры.
Ужас охватывает мое сердце, когда я представляю, что он фактически может сделать это в любую минуту, если узнает, что она находится так близко от него и совсем одна, без защиты. Я лелею надежду, что он все же пока не знает о ее местонахождении, ведь моя дорогая дочь до сих пор цела и невредима. Я пишу ей каждый день длинные письма, умоляя вернуться в город и обещая достать назначение в любое другое место, куда она пожелает. Но мое честное и неподкупное дитя отвечает мне коротенькими записками, в которых отвергает все предложения, заявляя, что поскольку приняла на себя ответственность за жизни и здоровье людей, негоже эту ответственность сбрасывать из-за каких-то нелепых страхов. Подлеца-некроманта она по-прежнему считает своим братом (да проклянут боги его черную душу!) и испытывает необъяснимую уверенность, что он не причинит ей вреда. Моя милая дочь, такая необыкновенно умная во всех других отношениях, совершенно теряет разум, когда речь заходит об этом ничтожестве.