Димка с Алинкой сразу сбегали за водой к озерцу, Ванька набрал хворосту, и, выкопав ямку, занимался костром. Макс колдовал над котелком, нарезая продукты для ужина.
Когда котелок, подвешенный над бездымным пламенем, стал издавать томительно-аппетитные ароматы, все подтянулись к огоньку, приготовив ложки. Ужинали быстро и молча, закусывая толстыми ломтями черного хлеба.
Посуду сразу после еды вычистили песком и золой, а ямку с горящими углями закопали, и отправились спать в домик.
— Варенье поставил? — уже засыпая, спросил Макс.
— Ага, сразу две банки, — Ванька покрутился, устраиваясь поудобнее на своей подстилке.
— Где?
— Там же, где всегда.
— Думаешь, придут?
— Не знаю.
— Тише вы, — шикнул Димка, — дайте уже поспать!
В домишке установилась тишина, только звуки леса стали чуть слышнее, прорываясь сквозь щели меж неплотно пригнанных брёвен. Даже слышалось далекое завывание волка. Да Алинка что-то тихонько бормотала во сне, пока не перевернулась на бочок, уткнувшись лбом в плечо брата.
Ванька проснулся первым, поднялся бесшумно, стараясь не разбудить друзей, и на цыпочках подошел к двери, но все же его услышали.
— Куда? — Макс открыл глаза и сразу вскочил одним гибким движением — удивительно бодрый и решительный. — Вместе пойдем, как договорились. Алин, Димка!
— Сколько времени? — недовольно пробурчал рыжий Матвеев, протирая глаза.
— Почти шесть утра, давайте уже! — Ванька нетерпеливо приплясывал на пороге.
— Пить хочется, — это уже Алинка. Пока поднимался брат, она с благодарностью взяла фляжку, протянутую Максом, и с жадностью пила подслащенную чем-то вкусным воду.
Наконец все тихонько выбрались из хижины. До нужного бугорка тут рукой подать.
— Есть! — закричал Ванька, заметив что-то еще издалека.
И действительно, когда все подошли к холмику — обнаружили пустые, словно вылизанные, банки из-под варенья с плотно закрученными крышками.
А сбоку на траве лежали четыре почти одинаковые метлы. И записка на куске коры, выведенная русскими буквами: «Летайте на здоровье! Потом положите на место!»
— Ага, — Ванька уронил руку с запиской и с грустью оглянулся по сторонам, — значит, опять не покажутся, раз подарки оставили.
Любопытная Алинка присела возле крайней метлы и осторожно ткнула в нее пальцем:
— А как на этом летать? Это магия?
— Никакой магии, — рассудил по праву старшего Максим. — Скорее всего, где-то тут запрятан антиграв. А стилизация выполнена просто по приколу… ну, чтобы было похоже на сказки про ведьм.
— А инструкции нет? — жалобно спросил Димка, вслед за остальными поднимая с земли метлу.
— Сами разберемся, — широко улыбнулся Макс. — Не сложнее, чем в прошлый раз! Видишь, сучья развилки торчат спереди — ясно же, что для рук. Где-то тут и органы управления. — Макс оседлал свою метлу, и немножко поковырявшись с рукоятками, вдруг плавно поднялся над землей. И радостно скомандовал: — Бероев! Отставить грусть! Подумаешь: «Не покажутся!». Какие твои годы!
— Слушаюсь, синьор Моретти! — вытянулся в струнку Ванька. — Тогда уж и ты спустись с небес на землю, да покажи нам, как на ней летать.
— Мне покажи! Макс, мне сначала! — нетерпеливо воскликнула Алинка, и вдруг, сложив руки рупором, звонко закричала: — СПА-СИ-БО!
Из-под настила клетушки выбралось нечто, более всего напоминающее стог сена — искусственная шерсть из торчащих в разные стороны «хамелионистых» ленточек размывала контуры фигуры, заодно выравнивая температуру с окружающей средой. Не абы какая защита от чутких электронных глаз, но вот человека и зверя обмануть способна вполне.
«Стог» некоторое время смотрел вслед улетевшим детям, затем покачался с пяток на носки — «шерсть» послушно заволновалась и качнула ленточками вверх-вниз, сохраняя видимую неподвижность размазанного силуэта, а потом заглянула под настил.
— Совсем умаялся боец. Вадим, вставай, — прошептал тихий женский голос, пока руки стягивали верхний слой маскировочного комбинезона, — Вставай, милый, проспишь не только завтрак, но и обед.
Облепленная обтягивающим нижним комбинезоном, худенькая, но что называется, «точеная» фигурка от души потянулась, хрустнув суставами, да так и замерла посреди движения от ткнувшегося в шею носа.