Эмми брела по улице, направляясь к грузовикам спецназа, и несла винтовку, держа ее за оптику. Около здания стояла группа карет скорой помощи, в которых фельдшеры оказывали медицинскую помощь заложникам, выведенным из школы. В сопровождении двух бойцов, Аннет, одетая в рваную одежду, вышла из парадного входа, крепко вцепившись в руку одного из конвоиров. Он отвел ее к скорой, с трудом убедив отпустить себя, и ушел к грузовикам.
Эмми задержалась поблизости от Аннет, взглянув на нее. Она сидела на пороге медицинского фургона, укутанная в плед, и с чашкой горячего напитка. На волосах, лоснящихся из-за крови, виднелась седая прядь. Взгляд Аннет был напуганным, и мысленно, казалось, она еще в классе, под дулом пистолета. Она вздрагивала от любого шороха или резкого звука.
Снайпер стояла недалеко от фургона скорой помощи, и безотрывно смотрела на девочку. В глазах Эмми отражался свет работавших проблесковых маячков. Вспоминался выстрел. Ее винтовка была необычной, сделанной специально под пули, в которых применялась особая пороховая смесь. Начальная скорость полета пули составляла 1600 метров в секунду, что неизбежно влияло на все характеристики винтовки, и позволило сделать практически невозможное, а именно: попасть Арнольду в голову с расстояния в 1,5 километра (не без удачи).
Аннет не обращала на окружающий мир никакого внимания. Вскоре к ней пришла штатный психолог. Эмми решила дальше не смотреть.
Отойдя к фургону, она поставила винтовку на землю, облокотив ее дулом на кузов, и сама прислонилось к горячему металлу спиной. Подошел Ривер, зажимавший в подмышке шлем. Автомат висел на груди. Ривер встал рядом с Эмми, надел шлем на голову, и достал из кармана штанов пачку сигарет.
- Дай курить, - попросила Эмми, протянув руку.
Она закурила, и, раскалив уголек докрасна, блаженно выдохнула белое облачко. Легкие обожгло табачным дымом, возникло легкое головокружение, и Эмми расслабилась.
- Прикинь, это депутатский сынок оказался, - сказал Ривер, закурив и затянувшись. - Лучше бы ты дала меня убить. Теперь проблемы будут.
- Удачи, - усмехнулась Эмми. - Во-первых, я спасла жизнь сотруднику при исполнении, что уставу, даже в случае наличия соответствующего приказа, не противоречит. Во-вторых, у меня больше денег, чем этим пидорасам из государственной палаты кажется. Кстати, ты знаешь, что произошло? Почему он захват устроил? Нам же при постановке боевой задачи не рассказывают. Мол, не ваше дело. Сказали убить - убивайте.
- У одного из заложников словесный понос случился, пока мы его выводили. - ответил Ривер. - Если верить ему, то, на месте парня, не знаю, что бы я сделал. Мне не приходилось быть изгоем.
Ривер пересказал историю, из-за которой Арнольд решился на такой поступок. Под конец Эмми покачала головой, ощутив, как в груди защемило. Она крепко затянулась.
- Знаешь. Если бы у меня был выбор, - Эмми блеснула глазами в сторону Аннет. - Я бы лучше ее подстрелила.
- Успокойся, - Ривер бросил сигарету, и придавил ее носком. - Поверь, она уже сполна за свой поступок получила. Слышал, что штатные психологи констатировали для психики серьезные последствия. Это было понятно еще до разговора с девочкой. Скорее всего, ее увезут в психоневрологический диспансер.
- Да знаешь, нет. Я, наверное, уволюсь. Мне надоело защищать членососов, вроде нее, под которых точено наше дебильное законодательство. С одной стороны да, невинная девочка, но с другой страшный зверь. Закон не способен обеспечить полноценной защиты тех, кто страдает от нападок одноклассников. Вот он за себя и постоял. Мне даже его жалко, - Эмми опустила глаза. - Лучше бы он ее грохнул. Но ты прав. Еще неизвестно, что хуже. Умереть, или жить со свернутой кукушкой, что ее непременно ждет.
- Ладно, завязывай хандрить, - сказал Ривер. - Полезай в грузовик. Скоро едем.
Ривер залез в кабину, сев на место пассажира, и захлопнул за собой дверь.
Прежде, чем погрузиться в фургон, Эмми еще раз взглянула на Аннет, с которой пыталась беседовать психолог. Девочка вяло шевелила губами, и не была способна внятно отвечать на вопросы.
Снайпер примерно предполагала, что служило мотивацией для поступка Аннет. Эмми никогда не присоединялась к травле одноклассников в школьные годы, но чувствовала социальные позывы к этому. Когда изгоев в ее классе подвергали травле, то нечто зловещее у нее внутри пыталось приобщить Эмми к этому действию. Социум никогда не имел власти над ней, и теперь она поняла, что не зря. На практике асоциальная личность намного безвреднее социальной.
Что плохого Арнольд сделал своим одноклассникам? Ничего. Но почему тогда дети, сидевшие на уроках обществознания и этики, гнобили его, будто бы он преступник? Кто-то начал, желая потешить чувство собственного достоинства, а остальные, подчиняясь шепоту общества и боясь стать жертвой издевательств, поддерживали.
Вместе с этим вставал вопрос о любви. Ведь Арнольд искренне любил существо, уничтожавшее его вместе с другими. Но потом любовь превратилась в ненависть. Эмми задумалась. Есть ли любовь на самом деле? Это природное явление, или очередное социальное понятие, созданное затем, чтобы управлять потребительскими запросами людей, и попытаться подавить их истинную животную природу?
Она вспомнила, как ради Ривера нарушила приказ, убив сына депутата, и даже теперь, когда знала об этом, ничуть не жалела. Может, любовь, все-таки есть, а может, нет.
Снайпер взяла винтовку, залезла в фургон следом за остальными бойцами, и закрыла за собой дверь, сев на лавочку рядом с одним из членов отряда. Мотор взревел, автомобиль тронулся, заставив пассажиров синхронно качнуться.
Водители вели грузовики колонной, по широкому проспекту, направляясь в сторону полицейского участка.
Мигнув перед поворотом габаритными огнями, грузовик, замыкающий строй, скрылся за углом.
Конец.