Лето 1945 года на островах японской гряды выдалось душным и жарким. В воздухе повисли отвратительные запахи дыма, гари, морских водорослей и гнилости от многочисленных трупов, которых никто не спешил убирать. Только что закончилась кровавая операция за остров Окинава и весь этот гниющий винегрет запахов еще висел в воздухе, как раз напротив уже привыкших к нему ноздрей солдат. Лейтенант морской пехоты США Джейн Кими сидела на земле с закрытыми глазами, отвалившись на какой-то, чудом уцелевший деревянный ящик. Боже, неужели все это закончилось? Неужели скоро домой, в родной Канзас? Лицо ее дрогнуло и на нем показалась гримаса вместо улыбки. Конечно же, операция «Стальной тайфун» была проведена безукоризненно, но сколько же мы потеряли ребят в этой кровавой бойне! Перед глазами проплывали комья взорванной земли, дым, огонь и обезображенные части тел, валявшихся на земле, как мусор. Нет! Надо все это забыть и больше не вспоминать! Да уж. Хотелось бы, но это не реально. Неужто этот кошмар будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь? Лейтенант Кими было призвана в армию только три месяца назад, пройдя курсы подготовки снайперов для корпуса морской пехоты в школе Форт Багге. Не успев послужить на континенте, ее сразу же перебросили в Японию, где она попала под молотобойку «Стального триумфа» на острове Окинава. Джейн приоткрыла глаза, прищурилась от слепящего солнца, пробивающегося сквозь дым еще не остывшего боя. Справа от нее лежал, уткнув лицо в каску, молоденький унтер, Шон Райен, приданный ей для охраны. Мальчик совсем, - подумала Джейн. И зачем ему усы? А, впрочем, это, видимо, теперь такая мода – весь офицерский состав корпуса носил усы. А солдат, почему- то заставляли их сбривать. Наверное, чтобы их отличие от офицерского состава было еще более разительным. Да уж, мальчишки и есть мальчишки. Вставать не хотелось, но команда старшего офицера, хоть и не сразу, но подняла всех на ноги. Их стали грузить в машины.
– Куда едем -то? – все задавали это вопрос, в душе надеясь на ответ: Домой. Но командование отмалчивалось, либо устало огрызалось:
- Куда надо, туда и едем. После нескольких часов тряски в кузове, машины, наконец-то остановились и была дана команда «К машине». Грузовики с трудом вытряхнули из себя содержимое в серой грязной униформе, которое пересадили на небольшую, видавшую виды, рыбацкую посудину. Старый японец, по-видимому, капитан этой старой развалины, попыхивая трубкой, молча отдал какие-то распоряжения своим двум помощниками, и судно, заскрипев и кряхтя, оторвалось от пирса. Вопросов уже никто не задавал. Все дружно свалились на палубу и тут же уснули. От корпуса осталось человек тридцать. Остальных, раненых, либо демобилизованных, от группы отделили. Значит, все-таки, не все кончилось, - проплыло в мозгу у Джейн. – Да и черт с ним, - я так устала от всего, что и думать-то сейчас не в состоянии. И она погрузилась в тяжелый и глубокий сон. Разбудил ее гудок посудины, который она, оказывается, еще умела издавать. И был он какой-то натужно-жалкий, срываясь и давая «петуха», как будто, стесняясь своего сиплого голоса.
– Все на берег! – и три десятка серой массы вывалилось на берег, который, впрочем, ничем не отличался от предыдущего. Разве что не было жуткого запаха и чада. Видимо, сюда костлявая рука смерти еще не дотянулась.
- Становись! Равняйсь! Смирно! – это наш полковник Стивен Морган, как всегда, собранный и серьезный, прорычал сквозь пышные усы. – Слушайте меня, сынки! Мы прибыли на остров… е-мое, не помню, как он называется, да это и не важно. Теперь это наш оплот, дом и хижина. Мы отвечаем за его безопасность, поскольку с этой минуты он – собственность правительства США.
- Выходит, мы его сейчас захватили? – насмешливый голос из строя взорвал смехом корпус.
- Отставить смешки! – считайте, как хотите. По моим данным, он в настоящее время необитаем и на нем никто не живет. Трусливые ускоглазые япошки смотались с него еще пару дней назад. Так что, мы можем воспользоваться их гостеприимством, черт бы их подрал! – Полковник удовлетворенно крякнул в усы и подкрутил их ладонью. – Командирам отделений, развернуть палатки для личного состава, начальнику тыла быть готовым с обедом к 2 часам пополудни! Разойдись!
К часу дня всем нам удалось расположиться комму в брошенных японцами малюсеньких домах, находящихся на берегу океана, кому в походных палатках. После скудного обеда, полковник собрал всех и поставил задачу по охране острова. Ну, как обычно. Смотреть в оба, организовать посты и дежурство. Ну, а нам с Шоном, разведать местность и найти лучшие для расположения позиции для возможного отражения врага как с моря, так и с суши. Настроение после обеда стало уже получше, и мы поплелись вглубь острова на разведку. Да, совсем забыла. Я – лейтенант Джейн Кими, уроженка штата Канзас, мне 23 года, я снайпер 3 корпуса морской пехоты. Со мной мой помощник и охрана – Шон Райен, совсем еще зеленый унтер-офицер. Мы с ним попали на Окинаву вместе и вместе же понюхали там пороху. Почему моя охрана? Да потому, что в армии США снайпер – лицо особое и, по уставу, требует личного сейф-гарда. На моем счету уже 5 убитых японцев. Наверное, это немного, но это же были мои первые… клиенты, что ли? Я до сих пор не могу привыкнуть, что после моих выстрелов, люди падают и не поднимаются. То есть, они умирают. В голове пока не укладывается, но я стараюсь об это не думать. После курсов подготовки нас не успели обстрелять, и я со своей красавицей-подружкой М-1С с прицелом М-73 В1 была срочно отправлена на Окинаву. Слава богу, пока жива и здорова. Даже не ранена. Мне, наверное, повезло. Не то, что многим из наших. Спросите, как я, женщина, оказалась в таком серьезном подразделении, да еще и снайпером? Все довольно просто. Когда США отрыли второй фронт, я решила, что просто обязана встать в ряды защитников своего отечества. Пришла в военкомат, меня проинспектировали, проверили здоровье и… взяли. Почему в снайперы? Тоже все просто. Мой отец- наполовину индеец и с детства учил меня стрелять из ружья. Стреляю я очень прилично, а уж после школы подготовки и вовсе практически идеально. Ну, по крайней мере, мне так кажется. Вот и вся моя нехитрая история. Стоит ли говорить, что я отучилась в начальной школе, поступить в колледж у родителей не было денег и я работала на почте в нашем городке. Разбирала письма, принимала телеграммы, и все такое. Замуж выйти не успела, да и постоянного парня тоже завести не удалось. А так хочется получать от него письма с признаниями в любви, ждать нашей встречи и мечтать о свадьбе! Ведь я очень даже ничего из себя девушка. Да и вообще, зачастую метисы всегда интереснее коренных жителей. Может, моя красота так пугает всех мужчин в моем окружении? Ну ничего, сейчас война уже закончилась. Вот вернусь домой, может быть, даже с орденом, и все мальчишки будут бегать за мной гурьбой! А сейчас… идем мы с Шоном непонятно куда и непонятно, зачем. Тропинка извивалась между буйством зелени деревьев, превращавшихся в лес. Впереди завиделась невысокая гора.
– Сейчас вот на нее поднимемся, и, потом определимся, что дальше делать, - я обернулась к Шону. В это время земля ушла у меня из-род ног, тело обмякло и… я потеряла сознание. Когда очнулась, я не помню. Но пошевелиться я не могла. Лежала на боку с кляпом во рту, с завязанными за спиной руками. Ноги тоже были крепко связаны. Я все поняла и, приподнявшись, попыталась увидеть своих захватчиков. Каково же было мое удивление, когда вместо узкоглазых японцев, надо мной склонился человек европейской наружности, приложил указательные палец к своим губам, приказав мне молчать и улыбнулся. Сказал что-то не по-английски. Кто же это такой? Он аккуратно вынул кляп у меня изо рта и снова повторил свой вопрос. Я замотала головой и ответила, что не понимаю, о чем он говорит. Тогда незнакомец обернулся, легонько свистнул и передо мной возник еще один человек, в форме, с крупным лицом и черными широкими бровями.
– Вы кто такие и откуда? – на довольно приличном английском спросил он. Я немного растерялась – отвечать или изображать из себя партизанку? Незнакомец повторил вопрос более настойчиво.