— Гермиона… — бормочет он. — Не смей говорить, что ты не идеальна! Ты прекрасна!.. Всё в тебе прекрасно — и душа и внешность! Твои губы… — Он касается её жгучим собственническим поцелуем.
С прерывистым вздохом отпускает её рот и вновь склоняется, шепча и непрекращая осыпать поцелуями:
— Твои глаза… нос… щеки… Веснушки… твои шикарные волосы…
— Драко… Подожди… — она пытается его остановить, но он настойчиво продолжает свой экскурс по её соблазнительному телу.
— Твои руки, прекрасная грудь… — она громко стонет, когда его губы охватывают и нежно втягивают один сосок, а потом другой, ещё и ещё, пока она не начинает хныкать:
— Ах, Драко… Пожалуйста…
— Обожаю… — он спускается вниз. — Твой плоский животик и тонкую талию… Ммм… Твои бедра… Чёрт, а твоя вкусная задница сводит меня с ума… Ножки… Стройные, невероятные… Грейнджеррр… — всё, что он называет, он сладко целует, нежно терзает зубами и лижет, а Гермиона следит за ним из-под длинных ресниц, кусает губы, тихо постанывая.
— Твоя киска… — он замирает внизу её живота, разглядывает её тело, как будто искрящееся в свете полной луны. — Ты божественна… Гермиона, ты вся… Ты моя! Ты поняла меня? Моя!
Он рычит и погружается лицом меж её бёдер, обводя языком её самое чувствительное, такое влажное, совершенно готовое для него местечко. Чистый кайф, доводить её таким образом. Лизать, ощущая бархат нежной кожи и вкус её смазки. А она извивается в его руках, под его губами, ахает и всхлипывает. Хрипло вскрикивает:
— Драко, хочу тебя… Хочу… — тянет его к себе, чтобы он мог со стоном удовольствия погрузиться в её тугое горячее лоно, двигаться в ней сначала медленно, а потом быстрее и жёстче, и вместе с нею ощутить оргазм, похожий на взрыв всех звёзд во Вселенной, и смотреть в её открытые, почти чёрные от возбуждения глаза, целуя в красные манящие губы…
Она пытается.
Гермиона правда пытается, но у неё создаётся ощущение, что Драко делает всё, чтобы не услышать её. Когда они лежат, приходя в себя после умопомрачительного оргазма, она снова хочет признаться. Мысли в голове складываются в правильные слова и предложения. Гермиона открывает рот, чтобы выложить свое признание как на духу, но когда поворачивается к Драко, тот уже крепко спит со счастливым умиротворенным выражением на лице.
Она вдруг ясно понимает, что не сможет рассказать ему о своём поступке. Она не желает стать одной из тех, кто разочаровал его. Драко сказал, что никогда не простит. А это значит, что всё то доверие, которое есть между ними, рассыплется, и она его потеряет… Возможно навсегда.
Гермиона гладит его светлые волосы, любуясь его бледным лицом и идеальным точеным профилем. Холодный лунный свет отражается от бледной кожи, превращая его облик в нереальное видение.
Она не готова его потерять… Нет! Он слишком дорог ей, чтобы из-за какой-то мелкой глупой ошибки всё испортить.
И она твёрдо решает молчать. Словно на ней Непреложный обет.
Утренний Хогвартс встречает пару Забини и Лавгуд странными взглядами. Особенно слизеринцы. Многие рады Блейзу, хлопают его по спине, расспрашивают и с недоумением косятся на Полумну, которую тот крепко держит за руку, не желая отпускать. А она приветливо улыбается, словно ребёнок неведающий зла, не замечая откровенно оценивающих неодобрительных взглядов, летящих по большей части от женской половины Слизерина.
А когда за ними в зал входит Рон с хохочущей Пэнси, сидящей на его плечах, как бравая наездница, рты у всего школьного сообщества открываются ещё шире. Слизеринка чмокает рыжего в затылок, и он аккуратно опускает её на пол, а кто-то за гриффиндорским столом шокировано охает.
— Вот это и называется дружба факультетов! — прыскает Невилл.
Он сидит рядом с Гермионой. И они, наверно, единственные в зале, кто воспринимает новые пары спокойно. Гермиона только посмеивается. Это действительно смешно, наблюдать за реакцией людей на парочки, которые вчера не пошли на ужин и ничем себя не выдавали, лишь бы произвести фурор за завтраком.
Гермиона знала об их договорённости, потому что эти четверо уговаривали её вчера притащить Драко на завтрак, чтобы повергнуть школу в полнейший шок. Но утром он убежал очень рано, ссылаясь на то, что у него по плану первый урок, а он толком не подготовился. Драко настойчиво звал её к себе на кофе, а ей пришлось отказаться из-за кучи разных организационных дел и ещё потому, что вряд ли бы обошлось только кофе.
Гермиона закусывает губу и от воспоминаний о бурном сексе этой ночью её щеки покрываются румянцем.
— Ты чего такая красная? И где этот блондинистый ублюдок? — усмехается Паркинсон, усаживаясь рядом.
Гермиона наблюдает, как за столом многие в недоумении переглядываются. Дин Томас вопросительно поднимает брови. Но она делает вид, что ничего странного не происходит. Просто Пэнси Паркинсон за гриффиндорским столом, что тут такого?
Рядом с Невиллом садятся Блейз и Полумна. Рон двигает Пэнси к Гермионе.
— Да, кажется кого-то не хватает… — говорит он, а Гермиона ошарашенно открывает рот.
— Рон, что ты сказал? Тебе не хватает кого-то? И это тот, о ком я думаю? — восклицает она поражённо.
Неужели Рону Уизли не хватает Драко Малфоя?! А друг добродушно смеется, радуясь её реакции:
— Ну, конечно! Я говорю про профессора Флитвика, Миона! У нас же с утра Заклинания! — добавляет он, чем вызывает у всех сидящих рядом с ней бурный смех.
— Рон! Надеюсь, такое невероятное чувство юмора поможет тебе сдать предстоящий тест по этому предмету! — она сердито поднимает вилку с оладушком. — Потому что я тебе не помогу!
— О, черт!
Он чешет в затылке и бросает беспомощный взгляд на Пэнси. Та деловито наливает карамель на свой блинчик.
— Не смотри на меня, Ронни! С твоей подружкой лучше не шутить.
— Улыбнитесь! — из ниоткуда неожиданно появляется рыжеватый полный парнишка с колдокамерой.
Щелчок, вспышка и он убегает прочь.
— Деннис Алдермастон с седьмого курса, когтевранец! — мелодично вещает Полумна. — Он подрабатывает для Пророка.
— Сукин сын! — возмущается Блейз и порывается вскочить, чтобы догнать наглеца.
Но Лавгуд удерживает его за руку:
— Не надо… Это рано или поздно произошло бы.
— Да, и хорошо что рано, — поддакивает Паркинсон, разглядывая себя в отражении лезвия десертного ножа. — Я сегодня чудесно выгляжу. Надо позвать его переснять кадр, а то, кажется, в этот момент я жевала блинчик.
На Гермиону нападает смех, когда ей представляется колдо с жующей Пэнси, и она чуть не давится какао, разбрызгивая капли на юбку. Ребята поддерживают её добродушным хихиканьем.
Завтрак продолжается в непринужденной обстановке, несмотря на напряженные и любопытные взгляды окружающих. Даже за учительским столом Гермиона замечает удивлённые лица преподавателей. Они о чём-то шушукаются, глядя на гриффиндорский стол, и тихо посмеиваются.
Гермиона уверена — их общее колдо завтра же появится в «Ежедневном пророке» и произведёт фурор в магическом сообществе. Герои войны в обнимку с теми, чьи родители поддерживали прямо или косвенно Пожирателей смерти. Такое шоу не пройдёт даром. Она даже рада, что они с Драко не попали в кадр. После всего, что наговорил Гарри, Гермиона задумывалась над тем, как жестоки люди. Когда мир узнает об их с Драко связи, им не дадут спокойной жизни, будут полоскать их имена в газетах, сплетничать, мешать жить.
Драко предупреждал её об этом в тот Рождественский вечер. Она в горячке, от обиды и разочарования, назвала его трусом и идиотом, но ведь он был прав. Он заботился о ней, а сейчас она хочет позаботиться о нём. О его спокойствии. О том, чтобы их связь не помешала ему идти к своим целям. Чтобы никто не посмел сказать, что Драко достиг того, чего планирует, благодаря ей. А он точно этого достигнет, она уверена. И Гермиона решает, что готова, ради него, пока не афишировать отношения.