— Закрой рот или я заткну его тебе кулаком! — выплевывает гриффиндорец.
— Ты недостоин быть в Хогвартсе! — поддакивает ему, вынырнувший из толпы его дружок Дин Томас. — И плевать, что наши герои вдруг воспылали к тебе любовью!
— Пошёл ты на хрен, Томас! — выплевывает Драко, совершенно не помогая себе.
Он замечает в толпе Нотта. Тот с жестокой ухмылочкой наблюдает за происходящим, стоя в стороне. Ему нравится шоу.
— Этот мерзкий говнюк не должен быть в Хогвартсе! — громко выдаёт он, натравливая толпу. — Он убийца!
Драко сжимает кулаки.
«Я не убийца!» — рвётся изнутри, но разве сейчас им что-то докажешь? Толпа жаждет крови. Он чувствует всеми фибрами, как в воздухе дрожит ненависть и адреналин.
Кто-то кидает в него жалящее заклинание, попадая точно в живот. Драко обхватывает себя руками и шипит от боли.
— Бей ублюдка! — кричит какой-то пуффендуец.
Кто-то магией наносит удар сбоку.
— Мой брат погиб из-за таких как он!
— Бей суку!
Симус бросается на него с кулаками. Драко, прикладывая все усилия, отвечает ему ударом в челюсть, несмотря на то, что магия электрическим током проходит через всё его тело. Он запретил себе сдаваться и бьёт, куда может попасть, раздавая удары всем, кто только смеет приблизиться. Но они напирают, как лавина, удары магии и кулаков смешиваются в единое месиво.
Мелькает ужасающая мысль, что это его последние минуты жизни и он скоро последует за отцом! Справляться с толпой без магии было дурацкой затеей!
— Не бейте его! Не бейте профессора Малфоя! — кричат детские голоса.
— Валите отсюда, мелкие!
— Топчите ублюдка!
Драко пытается взлететь, но кто-то держит его, кто-то бьёт в лицо. Удары сыпятся со всех сторон. Из носа хлещет кровь.
— Немедленно прекратите! — громкий голос тяжёлой волной разбивает толпу и все валятся в разные стороны, подчиняясь непреодолимой силе отталкивающей магии.
Драко обессилено падает к стене. Сквозь кровавую завесу он видит что по лестнице быстро спускается рассерженная Макгонагалл. Из-за её спины выглядывают несколько испуганных первокурсниц с кудрявой Джеферсон во главе.
— Я не знаю и не буду разбираться, кто зачинщик этого самосуда! Это непростительно — нападать толпой на одного человека! Как вам не совестно! Все вы будете наказаны! — гневно выговаривает директор, окидывая острым обвиняющим взглядом встающих с пола недовольных парней.
— Почему вы поддерживаете его? — кричит Томас разочарованно. — Он пытался убить Дамблдора и чуть не убил Рона Уизли и Кэти Бэлл! Он убийца! Преступник! Почему вы разрешили ему быть среди нас? Разрешили ему вести уроки? Жить в своих личных комнатах! Теперь он протянул свои грязные руки к Грейнджер! Как это возможно?!
— Мистер Томас! — недовольно сжимает губы Макгонагалл. — Вы закончили?
— Дин прав! Это несправедливо! — поддерживает Финниган.
Несколько человек из толпы что-то раздосадованно выкрикивают в тон обозленным гриффиндорцам.
— Драко! Боже, что они сделали с тобой? — голос Гермионы врывается в сознание, как ангельская музыка.
Малфой, сцепив зубы, хочет подняться с пола, чтобы не выглядеть перед ней совершенно растоптанным. Тонкие женские руки подхватывают его, а чья-то твёрдая рука помогает Драко выпрямиться.
— Гермиона, ты в порядке? — вырывается у него, потому что пока его не было, с ней тоже могло произойти что угодно.
— Драко… — движением палочки она очищает его лицо от крови и вглядывается с озабоченным выражением. — Я в порядке. А тебе надо к Помфри! Всё будет хорошо.
Конечно будет, всё уже хорошо. Ты рядом.
— Я помогу… — твёрдая рука, поддерживающая его, оказывается, принадлежит Уизли. Драко нервно дёргается в сторону, но тот настойчиво придвигается ближе:
— Не дергайся… Я помогу.
Макгонагал, задерживая всех властным движением палочки, громко и чётко произносит:
— Ребята, я кое-что скажу вам сейчас и было бы хорошо, если бы вы подумали над этим. Никто в этом здании и за его территорией не имеет права трогать мистера Малфоя. Он в достаточной мере получил наказание за свои ошибки. Принёс извинения на суде.
Драко прикрывает глаза. Слушать это унизительно.
— Не я, — внушительно продолжает директор. — А суд присяжных, состоящий из самых уважаемых людей магического сообщества, многие из которых тоже участвовали в войне, постановил Драко Малфою доучиться в нашей школе. Вы будете оспаривать их решение?
Парни, которые толко что махали кулаками, как последние магглы, превратились в молчаливые фигуры.
— Я знаю, что это происходит не в первый раз. Но мистер Малфой ни разу не пожаловался. Мне бы не хотелось, чтобы он погиб. Вы понимаете, что тогда в Азкабан сядет кто-то из вас, мальчики? — она сурово сжимает губы и окидывает всех суровым взглядом. — Я знаю, что война всех нас ранила. Но это не значит, что всю свою боль вы будете вымещать на одном человеке. Мистер Малфой такой же ученик, как и вы. Если кто-либо из вас тронет его, вам грозит исключение. И отметка в личное дело о нападении. Что в будущем помешает вам поступить куда-либо и найти хорошую работу. А ещё он профессор зельеварения. И не потому что я благоволю ему или жалею, нет. Он отличник по этому предмету, лучший. Поэтому… — она поворачивается к Драко и тот выпрямляется, отпихивая Уизли. — Профессор Малфой, так как ваш испытательный срок окончен, с сегодняшнего дня вы можете сидеть за преподавательским столом в Большом зале.
У Драко шире открываются глаза, Грейнджер крепче сжимает его за талию, а парни непонятливо переглядываются и недовольно кривятся.
Драко внутри себя победоносно ухмыляется. Получите, уродцы! Он лучший! И он с удовольствием побесит их, разглядывая зал с профессорского стола. С прямой спиной и вооружившись своим самым надменным взглядом.
— Мисс Грейнджер и мистер Уизли, отведите его в больничное крыло. А с вами всеми мы поговорим в моем кабинете! — она щёлкает пальцами и поворачивается к лестнице.
Парни следуют за ней послушными овцами. Только Нотт брезгливо морщится и сбегает в коридоры слизеринских подземелий.
— Ты слышала, как его защищала Макгонагалл? — бормочет Уизли, пока они идут к Помфри.
— Рон… Давай не будем… — ворчит Гермиона, бросая извиняющиеся взгляды на Драко.
— Почему нет, твоему парню теперь ничего не грозит, и он может пировать за преподавательским столом. — продолжает рыжий, словно слизеринца нет рядом.
— Вообще-то, Макгонагалл и меня приглашала, как учителя по маггловедению, — почти раздражённо кидает Грейнджер своему дружку, а Малфой усмехается. — Но я отказалась. Не хочу, чтобы на меня пялилась вся школа.
Драко откашливается, обращая на себя внимание, хотя это причиняет боль в ребрах:
— Хм… А я польщён предложением Маккошки. Возможно, как-нибудь и сподоблюсь порадовать преподов моим обществом.
Уизли досадливо фыркает, хотя руки с его спины не убирает, крепко поддерживая ковыляющего слизеринца:
— Ты, Малфой, всё такой же самодовольный говнюк и, я уверен, ничто этого не изменит.
Гермиона хихикает с другого бока, но когда ловит сердитый взгляд Драко, извиняюще бросает:
— Прости.
Они оставляют Малфоя у Помфри, чтобы он мог отлежаться, пока раны затягиваются, а сломанные рёбра зарастают под воздействием Костероста. Гермиона проследив за лечебными манипуляциями целительницы, и проверив, что он улегся на больничную кровать со всеми удобствами, убегает, чмокнув его в губы со словами:
— Драко, я навещу тебя после уроков, хорошо?
Но раны перестают беспокоить его быстрее, чем он думал. И Малфой, уговорив Помфри отпустить его, спускается к себе, чтобы написать пару писем. Целителю матери и тётке во Францию.
Гермиона находит Драко ближе к вечеру, до ужина, в его апартаментах. Она врывается в гостиную, как луч солнца меж серых облаков. Наконец-то они обнимаются так как надо, так как Драко жаждал ещё со вчерашнего дня. Ему не хватало Грейнджер, как свежего воздуха. И он жадно целует её губы, шею, тащит к кровати. Его руки нетерпеливо срывают с неё белую рубашку, пальцы скользят по девичьим бедрам и заднице. Но Грейнджер, порозовевшая и задыхающаяся, останавливает его: