Драко про себя хмыкает — ему не хватало этой злости на уроках, чтобы добиться от учеников исправного выполнения заданий. Что ж, это плюс.
Не обходится без пары острот и презрительных взглядов от Роберта Хиггса. На что Малфою плевать с Астрономической башни. Со вчерашнего дня в Хогвартсе только идиот может поднять на него руку или ляпнуть что-то угрожающее. Насколько он был осведомлён — за ним незримо для всех присматривало привидение, называемое Обманутой ведьмой. Призрачное тело бывшей когтевранки, покончившей жизнь самоубийством, после того, как какой-то слизеринец влюбил её в себя и бросил, молчаливо и ненавязчиво следовало за Драко повсюду, нависая у потолка. Если она заметит угрозу, то тут же сообщит об этом Макгонагалл.
Как символично — Обманутая ведьма охраняет обманутого слизеринца.
Драко воспринял эту новость с тем же смирением, с каким вчера убрал свою палочку в карман, перед тем, как толпа ублюдков набросилась на него. К телохранителям он привык ещё со времен Гойла и Кребба и не видел в этом ничего плохого. Пусть летает, главное, что она молчит и не показывается на глаза.
За обедом он уверенно проходит к учительскому столу. По пути Драко ловит вопросительные взгляды друзей. Кивает им, игнорируя Грейнджер. Он мельком замечает, что она сидит выпрямившись, но как только он проходит мимо, горбится и сникает.
«Прости, Грейнджер, но сидеть напротив тебя выше моих сил.» — мелькает едкая неприятная мысль в его голове, а внутри нарастает комок, сжимающий лёгкие. И он усаживается рядом с профессором Флитвиком, на свободное место, где обычно сидел Северус Снейп.
Он предполагает, что почти каждый в Большом зале захочет кинуть в него проклятием. С учительского стола, стоящего на возвышении, оказывается хорошо видно всех учеников. Особенно злобные лица, мелькающие в направлении Драко. Поднятые в изумлении брови, жёстко сжатые губы, непонимающие горящие ненавистью взгляды. Но их оказывается не так много, как он думал. В основном, те ублюдки, кто начал ходить на отработки и теперь смердят дерьмом зуву. Остальные лишь удивленно поглядывают, принимая происходящее. Несколько девчонок с первых и вторых курсов неприкрыто восхищённо пялятся.
Он украдкой бросает взгляд на Гермиону. А та наблюдает за ним с огромной тревогой, закусывая губы. Переживает. Он знает, что она переживает за него.
Если это не ещё одно из её притворств.
Хотя зачем ей притворяться? Чёрт, всё становится хуже… Теперь он в каждом её движении видит фальшь… И это его ещё сильнее бесит. Злость на ситуацию, которая произошла между ними, накатывает волнами.
Ты всё испортила, Грейнджер!
Драко выпрямляется на своём слишком удобном стуле и делает вид, что внимательно слушает соседствующего с ним профессора, внушающего, как он рад, что коллектив пополняют молодые способные кадры. А потом Флитвик тихо добавляет слова соболезнования, и Драко больше не лезет кусок в горло.
— Я давно потерял своего отца, и он тоже не был хорошим человеком… — бормочет профессор, который раньше никогда так долго с ним не разговаривал. — Помню в детстве…
— Спасибо! — произносит слизеринец сквозь зубы, чувствуя себя в этот момент Снейпом. — Извините, мне пора на урок.
Для полного счастья не хватало ещё услышать историю о детстве, отце и всех прелестях жизни доблестного профессора Заклинаний.
На Древних Рунах рядом с ним неожиданно усаживается Блейз, хотя этот предмет для сдачи Ж.А.Б.А. он не выбирал. Парни дружно наблюдают, как мимо них проходит Грейнджер, чтобы занять первую парту. Забини замечает, что ни Драко, ни его гриффиндорка не реагируют друг на друга как раньше, и сразу же начинает допрос с пристрастием.
— На хрена ты сегодня уселся с преподами, а не с нами? Профессор Малфой игнорирует своих друзей? Что у вас с Грейнджер? Что она такого натворила? Она сама не своя со вчерашнего вечера! Паркинсон пыталась разузнать, но мисс Кудряшка сбежала с завтрака, чуть не прокляв её. Куда ты ушёл вчера вечером? — настойчиво выспрашивает он тихим голосом.
Драко с раздражением поднимает глаза к потолку:
— Ответить на фонтан вопросов или послать тебя, следователь Забини? Выберу-ка для верности второе…
— Чёрт, да какой следователь?! Я не знаю, что происходит? Голова кругом от всего, что творится вокруг тебя! По всему Хогвартсу расползаются сплетни! Ко мне подходят, чтобы уточнить, правда ли что ты и Грейнджер… Что я должен им отвечать?
— Стоп! — Драко угрожающе сверлит его взглядом. — Надеюсь, ты отвечаешь им, что это неправда? Что эта колдография монтаж…
Забини нервно кривится:
— Ты серьёзно? Вы что, расстались?
— Мы пока на паузе… — Драко бросает взгляд на кудрявую шевелюру и в животе у него что-то противно скручивается.
— Ты идиот? — мулат ошарашенно чешет затылок.
— Да в чём твоя проблема? — не выдерживает Драко и повышает голос.
Гермиона оглядывается, отрываясь от старинной потрепанной книги, лежащей перед ней на столе. Она мгновенно краснеет, когда ловит взгляды парней — тяжёлый пронзительный Малфоя и вопросительный Забини, и поскорее отворачивается.
— Проблема в тебе, Малфой! Она же… Вы ведь… Что такого она могла натворить, что ты всё портишь? — шепчет Блейз, чтобы больше не привлекать внимание Гермионы.
— Ты сам говорил, что у нас ничего не выйдет… — Драко деловито утыкается в свою книгу лишь бы не видеть каштановые кудри, мягкость которых он чувствовал совсем недавно, пропуская их сквозь пальцы.
— Я так не говорил! — хмурится тот. — Я помню каждое своё слово. Я думал, что вы не подходите, но… На самом деле, вы двое созданы друг для друга.
— О, заткнись! Твои романтические бредни действуют мне на нервы.
— Ты мне действуешь на нервы! И ты должен рассказать, что у вас случилось!
— Я больше не пью, а значит, ты ничего не узнаешь.
— О, Всемогущий Мерлин, спорим, не пройдёт и недели, как ты мне всё выложишь!
— Да пошёл ты…
— Сам катись!
— Дорогой мистер Забини, по которому мистер Малфой, как я вижу, ужасно скучал, урок уже давно начался! Вам действительно пора катиться на выход, вы же не выбрали мой предмет для экзаменов! — возмущается профессор Бабблинг.
Пэнси не отстаёт от Блейза в доставучести. Ловит Драко в библиотеке на следующий день. У него с утра свободное от занятий «окно» и он хочет посидеть в тишине с учебным планом и парой специализированных книг по педагогике.
— Ты сдурел? — новый номер «Ежедневного пророка» с размахом впечатывается в раскрытую книгу.
— Как ты узнала, что я здесь? — чёрт, он так хотел в одиночестве доделать это скучное дело — написание планов раздражало его.
— У Ронни есть… А, какая тебе разница? Ты что творишь? — она указывает пальцем на статью под фотографией нового министра магии, но Драко реагирует безразличным пожатием плеч.
Паркинсон фыркает и зачитывает громким противным голосом:
«Приносим глубочайшие извинения мисс Грейнджер за ложные высказывания нашего корреспондента. Она никогда не имела ничего общего с Пожирателями Смерти, тем более бывшими. На колдографии была запечатлена девушка похожая на Гермиону Грейнджер, Героиню войны и… Бла-бла-бла!»
Она снова нервно шмякает газетой об стол и повторяет:
— Что ты творишь?!
— О чём ты? — Малфой делает вид, что не понимает, хотя на самом деле это он вчера написал гневное письмо в редакцию «Пророка» и обещал подать на них в суд за клевету и судиться с ними, пока они не разорятся. А потом выкупить их и превратить в газету «Купи-продай».
— Всё ты понимаешь! — беснуется Пэнси. — Малфой, что ты делаешь? Это был хороший повод объявить людям о ваших отношениях, чтобы они свыклись и не лезли к вам!
— Паркинсон, ты не лезь не в свое дело! — Как же его бесит желание всех вокруг совать нос в его жизнь.