— Паркинсон, дуреха!
— Пэнси! — Гермиона краснеет до кончиков ушей и кидает в неё подушкой с дивана. — Я когда-нибудь убью тебя!
— Да что я такого сказала? — хохочет та.
— Уизли, усмири свою девчонку!
И Рон делает не совсем то о чем его просили. Он обнимает Паркинсон и целует её в губы. А она отвечает со всей своей неудержимой страстностью, и всем вдруг становится ужасно неловко от звуков которые они издают, громко чмокая губами и постанывая. Гермиона переводит взгляд на Джинни — та кривится, делая страшное лицо, а Гарри сжимает рот в смущенной улыбке.
— День Святого Валентина во всей красе… — подаёт голос Невилл.
Он сидит рядом с Блейзом и все знают, что у него единственного из компании нет девушки.
Пэнси резко отрывается от порозовевшего лица своего парня и громко кричит:
— Лонгботтом, не надо грузиться! У меня для тебя есть одна классная девчонка на примете!
— Только не это… — выдыхает тот обречённо, а Паркинсон с горящими глазами кидается к нему, чтобы рассказать, как стала хороша Миллисента Булстроуд, похудевшая на новой волшебной диете, и что она только и делает, что читает книги по магическому садоводству и достала соседок по комнате, заполнив все подоконники своими дурацкими цветами в горшках.
— Грейнджер… — Драко нежно проводит носом по щеке Гермионы, отвлекая от реальности. — Слышишь, наша песня…
Она прислушивается…
Слов нет! Боже мой!
Мурашки горячей волной пробегают по коже, когда до боли знакомая музыка наполняет гостиную мелодичными звуками. Это действительно та самая песня, под которую они танцевали в их первую ночь. Только сейчас она звучит не приглушенно из-за стены, а ярко и пронзительно, и слышно каждое слово певца, задевающего своим гипнотизирующим голосом струны души.
А в памяти Гермионы всплывают все подробности того самого вечера. Его смех, танец с воображаемой девушкой на фоне горящих свечей и камина, его взгляд, когда он склонился перед нею на колено. Он смотрел на неё, как на богиню… И продолжает так смотреть…
По настоятельной просьбе Малфоя она научилась восстанавливать воспоминания и «вернула» ему стёртые мгновения.
— Грейнджер, теперь всё на месте… И я хочу повторить то, что было той ночью… — хищно улыбнувшись, произнёс он тогда, сгребая её в охапку…
И сейчас Драко тоже улыбается, но по-другому, загадочно, и вдруг начинает подпевать, подстраиваясь под мелодию:
— Когда ты рядом, я дышу тобой,
когда ты рядом, я могу летать. Я должен слышать голос твой, чтобы мечтать…
У Драко приятный бархатный баритон, который вызывает в ней прилив огромной всепоглощающей нежности. Гермиона тихо смеётся и обнимает его, утыкаясь носом в плечо, чтобы скрыть слёзы.
Это слишком мило и неожиданно… У них теперь оказывается есть своя песня с которой связано столько всего, и плохого и хорошего…
***
Какое-то время всё идёт так хорошо, что Драко расслабляется. Он впервые в своей жизни каждое утро встаёт с мыслью, что хочет проживать следующий день так же, как и вчерашний. Вместе с ней. Делая то, что делает. Общаясь с теми, с кем общается.
Тот человек, которым он был в начале учебного года, растоптанный, одинокий, с потухшим взглядом и без смысла жизни, исчез. Драко полон идей, счастлив и спокоен. Кошмарные сны больше не мучают его и за это он благодарен ласковой защите Гермионы. Когда она рядом, его мысли всегда работают только в положительном ключе, даже во сне.
В то тёплое мартовское утро ничего не предвещало изменений в его жизни. Кофе и горячие блинчики, после ещё более горячих игр в душе. Поцелуй на прощание, её игривый смех и подмигивание. Полет клетчатой юбки, обнажающей стройные ноги в чёрных гольфах. Взметнувшиеся кудри, когда она разворачивается, чтобы убежать на свой урок. Он провожает её взглядом и знает, что встретится с ней вновь на сдвоенных рунах.
Но она не приходит на пару. Драко сидит один за партой и его гложет отчаянное желание сбежать с урока и найти её. Беспокойство медленно, но верно сжимает за горло. Он не слышит ни одного слова профессора…
Что-то случилось… Где она… Что происходит… Нужно найти её… Может ей нужна моя помощь… Чёрт…
Малфой заставляет себя успокоиться. Он не гребаный придурок, с повышенным чувством тревожности. Он подождёт конца этого чертовски долгого урока и поищет её. Возможно, она зачиталась книгой в библиотеке или Макгонагалл завалила её какой-нибудь документацией и отчётностью.
На перемене Драко на самом деле находит Грейнджер у входа в кабинет директора. Там толпятся их общие друзья. Они молчаливы, Уизли нахмурен, а Блейз почему-то отводит глаза. Грейнджер одета в тёплую мантию и на её красивом личике застыло странное страдальческое выражение.
— Драко! — кричит она и бежит навстречу. — Боже, как хорошо, что ты пришёл, я уже хотела послать тебе Патронус!
Её глаза опухшие и красные, словно она совсем недавно горько плакала. Драко мрачнеет, внутренне холодея.
Что-то случилось…
— Что происходит? Ты плакала? Куда ты собралась? — вопросы, полные тревоги и беспокойства, сами срываются с его языка.
Она облизывает пересохшие губы и выдыхает:
— Драко, я уезжаю.
— В каком смысле, уезжаешь? — хмыкает он, отталкивая от себя предчувствие чего-то неотвратимого. — Ну к вечеру же вернешься?
Её глаза наливаются слезами, она мотает головой.
— Нет, я…
Сердце тяжело бухает в груди, он не понимает.
— Куда ты? Что случилось?
— Драко, я уезжаю в Австралию.
Это неожиданно. Драко неверяще усмехается:
— Что? Нет! В Австралию? Ты с ума сошла? Это же за тысячи миль от нас… Грейнджер! Ты никуда не поедешь! С какой стати? Почему?
Она горько вздыхает и тихо объясняет:
— Сегодня утром Макгонагалл пришло письмо от моего отца. Что-то произошло и они всё вспомнили. И у мамы… У неё случился… Она в больнице… — Гермиона громко всхлипывает и закусывает губу, а по её лицу ручьями струятся слёзы. — Я во всем виновата, Драко… Я должна поехать и поговорить с ними… Помочь им или… Мне кажется, они меня возненавидят… Они не простят меня…
Она закрывает лицо руками. Драко прижимает её к себе. Она так похожа на маленькую девочку, когда сотрясается от рыданий в его объятиях. Он гладит её по кудрявой макушке, целует в висок, пытаясь успокоить:
— Не плачь, малышка… Они простят тебя… Ты же спасала их!
— Нет, не простят! — спорит она.
— Не плачь, Грейнджер… — Он обнимает её крепче, наплевав на то, что друзья и проходящие мимо любопытные школьники вовсю пялятся на них. — Я уверен, что простят. Даже я простил, хотя я… Как ты там говорила — самый упрямый дурак…
— Драко, я так люблю тебя. — шепчет она, прижимаясь к нему дрожащим телом.
Малфой чувствует, как она судорожно дышит и легко гладит его спину ладонями.
— Гермиона… — сердце разрывается, он не может поверить в то, что она уезжает. И он чувствует всей душой — она вернётся не скоро.
— Мисс Грейнджер… Нам нужно идти. — голос Макгонагалл раздражающе действует на нервы. — Мистер Малфой, она может опоздать, портал только что доставили и у неё всего десять минут…
Нет! Он не желает прощаться с Грейнджер вот так. Это несправедливо! Нечестно отбирать её у него! Не сегодня! Не сейчас!
Драко подхватывает Гермиону за талию, поднимает над полом и тащит вперёд по коридору.
— Драко, что ты делаешь? — она испуганно оглядывается.
— Ты не поедешь! — решительно заявляет он.
— Драко, пожалуйста!
Он затаскивает её за угол, скрывая от любопытных взглядов. Хватает за плечи, вглядывается в её уставшее грустное лицо, а потом крепко прижимает к себе. Его губы нежно целуют её в висок, макушку, влажные глаза, солёные от слёз щеки, нос, губы.
— Ты останешься со мной, Грейнджер! — шепчет он. — Не надо ехать…
— Драко… Мои родители… Моя мама, она же…
Он еле сдерживается, чтобы не закричать эгоистичное: “А как же я?!»
— Ты… Чёрт, Гермиона, ну почему вот так?! — Он злится, но качает головой и произносит спокойнее. — Возвращайся скорее, ты же знаешь, что я не могу поехать с тобой…