– Следующий доклад у нас посвящён измерениям малых содержаний металла в сложных матрицах проб… Доклад представляет сотрудник… – ведущий заседание секции прочитал это, и, подняв голову, кивком пригласил его к микрофону. Время исчезло…
А потом были поздравления и рукопожатия. Коллеги серьёзно восприняли все те предложения и предположения, которыми был буквально нашпигован его доклад, и теперь спешили поделиться своими мыслями по тем или иным аспектам затронутой темы. Постепенно разговор перешёл в плоскость практической работы.
– Применение данного метода не совсем оправдано, Виктор! Понимаешь, в чем тут штука… – говоривший это, доверительно взял его под локоть.
– Да, а понимаю, что этот метод не даст той возможности… – он начал
говорить, уже зная, какие аргументы могут свалить этого мэтра от аналитики, но неожиданно почувствовал вибрацию телефона в кармане.
Извинившись, он отошёл в сторону и, достав телефон, открыл текст SMS-сообщения.
Сердце дрогнуло и замерло…
«Откочёвываем в верховья Кетанды. Жду в августе. Очень целую. Настя».
Лету, в котором я никогда не был
Снег
Оно играло тёплыми лучиками на нежной коже твоей руки…
Эти блики солнца разбудили меня. Откинув простынь, я отвел свой взгляд от твоей наготы, стесняясь своего откровения, стыдясь возникших желаний. Стараясь ступать неслышно, подошёл к окну. За окном бушевало лето. Мир был переполнен любовью, радостью, наполнен радугами.
Спящая, по-детски поджавшая ноги, ты была очаровательна. Бархатная кожа твоих ног завораживала и тянула в сладкую пропасть…
Я отвернулся к окну. Там вдали я видел горы покрытые снегами.
Снегами моей души…
Анатолию Жуйкову, охотнику и хорошему человеку
Ветер
Вот уже почти пять месяцев, как он один. Заехав в октябре на свой участок, который расположился в сердце Саян, он сразу же погрузился в ежедневные охотничьи хлопоты и заботы. Снег в этом сезоне радовал. Он шёл почти сутки и враз закрыл тяжелым покрывалом все распадки, склоны гор и ущелья. Исчезли многолетние завалы, пропала до весны непроходимость таёжного подлеска, ушла опасность серых полей курумника, и даже заросшие тальником берега реки как бы раздвинулись, доброжелательно открывая дорогу его лыжне.
Каждое утро он уходил на проверку ловушек. Соболей в этом сезоне было немного, и можно было не совершать многокилометровые обходы каждый день. Но он любил свою работу, такую привычную и, как ему казалось, красивую. И поэтому уходил в свой обход ежедневно. Лыжня тянулась тоненькой ниточкой вдоль реки, осторожно обходя парящие туманом промоины, в прозрачной глубине которых виднелись разноцветные камни дна реки. В этих местах деревья стояли, покрытые инеем, словно серебряные. И это серебро, на фоне глубокого фиолета пиков хребта, притягивало взгляд, заставляя замирать сердце.
А повороты реки звали и манили его всё дальше и дальше, не давая долго задерживаться на одном месте. Долина реки постепенно сужалась, всё туже сжимаемая скалами. И вскоре лыжня начала «забирать» вправо от реки и вверх.
Подъём становился круче и тяжелее. Но он не замечал этой тяжести. Сердце билось чуть учащенно, а дыхание было почти ровным. Шаг за шагом он поднимался на гребень горы. Долина реки уходила вниз и всё шире распахивались синие, стылые горизонты.
Вот впереди показались скалы, а вскоре и сама вершина открыла ему своё суровое, всё в морщинах лавинных сходов, лицо. По всем охотничьим понятиям, соболь здесь никогда не обитал. Он знал это. Но не прийти сюда… И каждый раз, сворачивая с нижней, рабочей тропы, приходил на этот гребень с волнением. Это было как свидание. Свидание со старыми, надёжными друзьями, с любовью к ним. Свидание с ушедшими годами…
Вот там, справа, опять разворчался лавинами упрямый Фигуристый белок.
«Ну, здорово, уважаемый! Всё ругаешься?»
А за дальним отрогом хребта виднеется шапка из облаков, которая накрыла вершину пика Грандиозный.
«Опять спишь, Старина? Да успеешь ещё! Давай-давай, просыпайся!»
Розовато-сиреневая вершина горы Пирамида казалась жемчужиной в снежной короне далёкого Тукшинского белогорья.
«Здравствуй, Маленькая! Ты, как всегда, очаровательна!»
Его взгляд нетерпеливо выхватывал, как знакомые лица из толпы, горы, пики, ажурный рисунок рек, покрытых зеленовато-чёрным льдом. Встречи, встречи, встречи…
Он вернулся в избу уже затемно. Раздевшись, не спеша помылся заранее приготовленной водой, растопил печурку. Взял отполированный до блеска медный чайник и вышел к реке.