Светлело и на душе Сергея. Лёгкий путь всегда мудрёнее тяжёлого. Отошли и спрятались мысли о неудаче на переправе, о предстоящих заботах.
Темп его движения постепенно нарастал, так как подъем уже заметно выполаживался, и идти становилось всё легче и легче.
Дорога, обрамлённая по обочине жёлтым рисунком мха, покрытая мягким блекло-коричневым ковром из осыпавшейся хвои кедрового стланика и скорлупы, вышелушенных кедровками шишек, ещё немного пропетляла среди островков низкорослых кустов и взбежала на пригорок. Взору Сергея открылся широкий просвет, из светлой глубины которого, лёгкими порывами дул свежий, напоенный запахом смолы, ветер.
Перевал!
Дело шло к вечеру, и надо было присматривать место для предстоящего ночлега.
Обычно Сергей останавливался, как говорится, с небольшим запасом по времени, чтобы успеть не только организовать лагерь и поужинать, но и немного посидеть у костерка, записать основные события в дневник, обдумать предстоящее…
Но дорога, такая чистая, как специально вымытая, звала его вниз, туда, где в оранжевых лучах закатного солнца просматривались, как расплывчатая сетка, тёмные штрихи и линии – останки того, что когда-то называлось «улицы» прииска.
Соблазн был слишком велик, и Сергей, немного поколебавшись, начал спускаться в долину.
Уклон дороги на спуске сильно увеличился, и ему приходилось внимательно смотреть под ноги, лишь изредка поднимая голову, чтобы оценить перспективу дальнейшего своего движения.
По мере того, как он спускался, тайга начала подкрадываться к дороге: сначала появились одинокие деревья, потом они стали собираться в редкие, худосочные группки – колки, за которыми уже просматривалась тёмная стена серьёзной чащи. Но сеточка улиц была ещё видна, что позволяло Сергею правильно оценить расстояние, которое ему предстояло пройти до наступления темноты.
И вот, в один из таких моментов, он увидел, что в середине этой сетки вспыхнул и тут же погас огонёк…
Нет, это был не огонёк, а скорее блик – блик солнечных лучей, их отражение в чем-то.
Сергей остановился, как вкопанный.
«Ерунда какая-то,… Да не может там никого быть! Ни-ко-го! – недоуменно размышлял Сергей, – А, понятно! Какая-нибудь стеклянная банка на старом заборе осталась, или стекла кусок в раме бликуют. Я иду, угол падения лучей меняется – вот и блик. А когда стою – нечего и ждать».
Вдали снова оранжево пыхнуло.
Сергей мгновенно вспотел, судорожно сглотнул и напряжённо уставился в ту часть сетки, откуда только что прилетел блик. В его голове завертелась фраза, которую говорил один из известных персонажей с экрана: «Вечер перестаёт быть томным». Судя по всему…
Судя по всему, кто-то, находясь среди развалин прииска, рассматривал склон, по которому только что шёл Сергей, в бинокль…
Продолжать движение как-то сразу расхотелось. Немного потоптавшись на месте – собирая скачущие мысли в вялую кучку, Сергей двинулся в сторону маленькой полянки, которая уютно расположилась перед темной стеной тайги, и выглядела почти по-домашнему. Здесь он нарушил свой принцип обходить такие места из-за наличия на них комаров, так как быстро темнело, и пора было позаботиться о ночлеге.
Обойдя полянку по периметру, он усмотрел в темноте чащи подступающей тайги блеск маленького бочажка с водой. Удовлетворённо хмыкнув, сбросил рюкзак, отточенными движениями раскрыл его – как пасть распахнулась, и закопошился над этим открытым зевом.
Мановением рук – будто фокусник чудил на эстраде, на полянку лег темно-зелёный лоскут тента, прошелестев содержимым, компанию ему составил газовый баллон, следом звякнула большая, почти на литр, металлическая кружка.
Звук лёгкого удара кружки о баллон с газом показался Сергею артиллерийским выстрелом. Прошипев плохое ругательство, он продолжал разбирать рюкзак, изредка посматривая в сторону уходящей вниз дороги, как будто ожидая увидеть там кого-то. Из головы не выходили оранжевые блики, увиденные им в долине. Мысли об их происхождении тревожили Сергея всё больше и больше, мешая привычной работе по устройству бивуака, не давая расслабиться перед заслуженным отдыхом.
– Давай, старик, рассуждать. Совершенно очевидно, что в посёлке кто-то есть. Кто – я не знаю. Охотники ли, рыбаки ли – одному богу известно. Всё ничего бы, но тот факт, что находящийся там рассматривает в бинокль дорогу, настораживает. Зачем рассматривает? Скучно стало? Или ждёт кого-то? Или не ждёт? Вот это самое неприятное, если не ждёт… А меня он, интересно, заметил? – Сергей проговорил это вслух и нахмурился.