Впервые в жизни Сергей боялся встречи с людьми на выходе из тайги. Но и золото он выносил из тайги впервые…
Он прекрасно понимал, что к своему новому статусу ему нужно будет привыкнуть, сжиться с ним, дышать им…
Перед Сергеем вставали задачи, которые он не решал ни разу; открывались горизонты, за которые он раньше даже не помышлял заглянуть…
Упаковывая золото, он увидел, что капелька его крови, случайно оставленная им на самородке, уколовшем его, почернела, засохнув.
В посёлке умерло не два человека. Убито два, а умер один.
Страшный счёт для такого красивейшего места – трое мёртвых…
Эпилог
–Я нашла! Я нашла такой коттедж! Мечта! Элитный район, почти «Рублёвка» московская! Сорок километров от Красноярска всего-навсего! Охраняемый посёлок! Купим, а? – голос жены звенел в трубке.
– А тебе не много ли будет, душа моя? Квартира в центре, две квартиры в Питере, дача в Минусинске… И в машинах ты, гляжу, запуталась, не знаешь уже на какой ехать, иной раз просто смешно смотреть… – Сергей отвечал резко, почти рубил фразы. Сейчас он вёл автомобиль через центр города, находясь в плотном потоке движения, и был само внимание.
На том конце провода наступило молчание.
– Всё, сейчас начнётся…– Сергей вздохнул и начал перестраиваться в соседний ряд. – Господи, а тут опять дождь!
– Что ты там вздыхаешь? Ты приезжай сюда сам и посмотри! Там тебе такой кабинет есть! Второй этаж, стеклянная стена! Сказка, а не кабинет! Ты же хотел такой, скажи! И баня, и гараж, и беседки. Детям там будет хорошо отдыхать… – голос жены задрожал.
– Ну, не надо опять плакать! Я понимаю, что денег море морское, но меня-то пожалей! Мне же там работать дворником и сантехником, так как чужих дядек я на порог не пускаю. Слушай, а может, махнём в кругосветное, а? Плюнем на всё это, что вокруг, и махнём? – Сергей улыбался.
– Что ты! Это долго, а у тебя дела. Ты же обещал снова появиться на родине, и тебя там ждут. Так ведь? – жена, судя по интонациям, успокоилась. – Кстати, а когда ты собрался в посёлок-то?
– Когда собрался, когда собрался… Не знаю! Но надеюсь, что опять в конце августа – под заморозки, давно снега не видел. Думаю, что так будет… – Сергей отвечал рассеянно, отвлекшись на происходящее снаружи его автомобиля. – Ладно, делай, что хочешь. Кабинет – это интересно. Сейчас я подъеду. Целую.
Дождь усилился – почти перешёл в ливень. Дворники не справлялись с прозрачными струями, которые причудливыми струями скользили по ветровому стеклу. Сигнальные огни идущих впереди машин, дробно, оранжево вихлялись в этих струях, отражаясь в черной поверхности капота его автомобиля, тянули на себя его взгляд, усиливая темноту наступающей ночи.
В памяти всплыл, теперь уже невыносимо далёкий, моргающий огонёк горящего барака, его дробное, оранжево вихляющееся отражение в черных водах реки, которые тянули на себя его взгляд, усиливая черноту ночи и сужая окружающее пространство до размеров точки…
Сергей вздохнул, переключил передачу и начал перестраиваться в потоке авто, направляя своё движение в сторону моста через Енисей. Скоро черная капля его автомобиля влилась в разноцветный поток и исчезла из виду.
Маленькие дети бегают по комнате.
Маленькие дети бояться темноты…
Детская считалка
Погреб
I
Хлопнула дверца кабины, машина рыкнула солярным выхлопом и, мигнув на прощание красными фонарями, исчезла в занавеси, еще не успевшей осесть, дорожной пыли.
Все, мы добрались до места, откуда начнет самостоятельно двигаться наша небольшая, состоящая из трех человек, экспедиция. Остались позади рваные сны и гул авиаперелета в Якутск, перегарная суета паромных переправ через Лену и Алдан, неприветливость якутских селений и каменистая тряска колымской трассы. Впереди нас ждут разноцветные горы и черные ущелья хребта Сунтар–Хаята.
Но до них еще долгая дорога по косам и обрывам реки, что бежит из холодного сердца этих гор. Мертвенно–синие наледи, серые стены прибрежных скал, сухой частокол сгоревших деревьев, тугой плен кедрового стланика по берегам, удушающие перины седого мха-ягеля – часть мозаики, из которой будет складываться наш путь. И мы только в начале этого пути.
Начало пути…
Моему взору открылась окраина заброшенного, стоящего на берегу реки поселка и небольшое, густо заросшее иван-чаем, поле старого аэродрома. Линия улицы еле угадывалась по полусгнившим и разбитым крышам домов, то тут, то там видневшимися среди густых зарослей. Тайга почти поглотила строения.