Чёрная нахмурилась:
— Что вы хотите от меня?
— Ответь на один вопрос. Хочешь ли ты ехать к Белым волкам и стать нормальной, самостоятельной оборотницей?
— А не персональной подстилкой альфы, о которой будут вспоминать ближе к ночи или когда она родит наследника, — едко добавил некромант.
— Вы!.. — Полина хмуро указала пальцем на магистра, тот заткнулся от неожиданности. — Помолчите! — она повернулась к эмиссару. — У Белых меня действительно будут учить тому, о чём вы говорите?
— Именно, — Гаруальд догадывался, чего опасается женщина. — И никто не принудит тебя к близости против твоей воли.
— Соглашайся, — тихо подсказывал мужчина рядом.
Полина недовольно глянула на него:
— Почему я должна вас слушать? Из ваших же слов понятно, что некроманты не самые лучшие друзья оборотней!
Мужчины вновь переглянулись, но сейчас с весельем в глазах. Эрки Сетсоме заметил:
— А она быстро учится, Гар. Из неё выйдет толк.
Глава 14
Полина завороженно оглядывалась по сторонам. Эллари-Зари — белоснежный мир, колыбель Белых волков. Скованный вечным льдом северный край королевства Эллари. Снег покрывал всё вокруг. В лучах заходящего солнца переливались разноцветными бликами застывшие ледяные глыбы. А посередине высился настоящий средневековый ЗАМОК. По-другому назвать величественное сооружение с четырьмя башнями не получалось. Полина невольно вспомнила советский мультфильм про Снежную королеву. Наверное, такой же страх и трепет чувствовала маленькая Герда, попав во дворец ледяной владычицы. Женщина, опомнившись, поправила сумку на плече и бросилась догонять Гаруальда Маггура, который отошёл метров на сто, пока она восторженно глазела по сторонам.
Портал открылся в полукилометре от замка. Никаких оборонительных стен и толстых, обитых железом ворот. Заходи, кто хочешь! Но, видно, желающих было мало. Полина вспомнила, что Преславский говорил про Белую стаю: самая нелюдимая. Кроме волков, здесь мало кто жил. Не только из-за оборотней-менталистов: слишком суровый край.
Никто не вышел навстречу чужакам, появившимся из клубящегося марева телепорта, но пока они поднимались по каменной лестнице, у Полины было стойкое ощущение, что за ними наблюдают. С тихим скрипом распахнулись двери в замок. Женщина сделала пару шагов и остановилась, прислушиваясь к эху. Их должны были уже услышать. Но прошла минута, две, а в большом холле было по-прежнему пусто. Может, им не рады? Чёрная озадаченно посмотрела на Маггура, но эмиссар не выглядел растерянным, он поставил дорожную сумку в углу и уверенно свернул в левый коридор, приказав оборотнице:
— Жди здесь!
Полина осталась одна. Шаги Белого волка стихли вдалеке. Оборотница присела на скамью, обитую дорогой тканью и огляделась. Внутри замка всё было светлым, почти белым, словно из снега и льда. И волчица, одетая в чёрные брюки и куртку, сиротливым воробышком примостилась с краю банкетки. Женщина вздохнула, заметив, как дрожат руки, то ли от холода, то ли от страха. Сцепила пальцы в замок и опустила голову.
— Почему я? — Рейнгольд Виттур наблюдал за Чёрной волчицей с крохотного балкончика, скрытого портьерой.
— А кому я ещё могу это доверить? Ладно Карнеро… Если даже Ян Грис, законопослушный до зубной боли, поддался соблазну.
— Соблазну?
— Получить сильное потомство, — пояснил Гаруальд.
Виттур неопределённо повёл плечом:
— По-моему, нормальное желание.
— Не всё так просто, Рейн. Полина Кузьмина живёт здесь уже год и ничего не умеет. Перекидывается раз в неделю по вторникам, у неё в гилайоне напоминание установлено, чтобы не забыть. Не охотится, сырое мясо не ест. В укладе оборотней не разбирается. Если придётся остаться одной — она пропадёт в нашем мире, погибнет.
— Чем же эта волчица занималась целый год? — Белый альфа не спускал пристального взгляда со сгорбленной фигуры на скамье.
— Отбивалась от Яна и Стаха. А те, в своих попытках затащить её в постель, потворствовали всем капризам.
— Они сильные альфы, — возразил оборотень.
— Угу. И ради этой ничего не умеющей омеги сиганули в Изначальный мир.
— Вот как?!
— Хорошо, что я вовремя узнал и успел забрать их до появления Светлой стражи.
— Замнёшь это дело? — теперь внимание Белого волка было обращено на эмиссара. — Дядя, ты ли это?