– Меня зовут Матвей, – перебивает мужчина.
– Матвей Тихонович Опалов?! – переспрашиваю я невольно.
– Ну да, – хмыкает мой собеседник и прошивает меня насквозь пронзительным взглядом голубых глаз, а я чуть в обморок не падаю: передо мной сам заместитель министра! Конечно, я и до этого видела чиновников, бизнесменов и медийных персон, но чтобы заместитель министра оказался молодым красивым мужчиной... нет, такого со мной не случалось!
– П-простите... – бормочу я тихо.
– Я вас что, напугал чем-то? – он протягивает мне руку и касается теплыми пальцами моих замерзших ладоней. – Проходите скорее в дом, на улице холодно, – тут он буквально хватает меня за руку и втягивает внутрь, а я от неожиданности влетаю лицом прямо в его грудь.
3 глава
– Ой, простите, простите! – бормочу я и краснею как помидор, поскорее отлепляясь от груди замминистра и вообще отскакивая от него на несколько шагов, чтобы подобная оплошность не повторилась.
– Да все нормально, – как ни в чем не бывало говорит мужчина и продолжает сверлить меня голубыми глазами: – Ну что же, Антон мне не соврал: вы и вправду похожи на настоящую Снегурочку.
– Неужели?! – переспрашиваю я, не зная, куда себя деть от этого внимательного взгляда. – И какие же они – настоящие Снегурочки?!
– Полагаю, очень красивые, – хмыкает мой собеседник. – Вот только одна неувязочка: мне передали, что у вас длинная русая коса, а не растрепанные темные локоны.
– О! – восклицаю я и принимаюсь рыться в своем пакете с костюмом. – Это парик! Точнее – шапочка с косой! – вытаскиваю ее наружу и показываю в качестве доказательства.
– Отлично, – говорит Матвей Тихонович. – Итак, Эльвира, вам ведь сообщили, как зовут моих детей и какие подарки им нужно будет подарить?
– Имена – да, – отзываюсь я, одновременно с этим снимая пуховик, шапку и шарф, потому что стоять так в прихожей становится жарко. – Если я все верно запомнила... Варвара, четыре года. Богдан, шесть лет. Антон рассказал мне, что ваша дочь приболела, и вы решили вызвать Деда Мороза и Снегурочку прямо домой. Вот только наш Дед Мороз тоже заболел, и...
– И я уверен, вы отлично справитесь сама, – перебивает меня мужчина. Ему явно не интересно слушать о болезни моего напарника и его вполне устраивает, что вместо Деда Мороза и Снегурочки поздравлять его детей с новым годом будет одна Снегурочка. – Теперь что касается подарков. Коробка для Варвары упакована в желтую бумагу. Коробка для Богдана – в фиолетовую. Подарки одинаковые – два магнитных конструктора. Только для дочки – розовый, а для сына – серый.
– Ясно, – я киваю.
– Если у вас нет вопросов, то переодевайтесь в свой костюм, и я провожу вас к парадному входу: оттуда вы позвоните в дверь, и мы с детьми вас встретим. Сейчас они с няней – но у нее через пятнадцать минут заканчивается рабочий день, так что нужно немного поторопиться.
– Окей, – я решаюсь задать вопрос: – А вы с супругой будете присутствовать на празднике?
Мужчина сразу морщится, словно вспомнил важную вещь:
– Ах да! Когда будете поздравлять детей, пожалуйста, обойдитесь без стандартной фразы про слушаться маму и папу: у нас нет мамы. Только я. И конечно, я буду присутствовать.
– Ладно... – я смущенно прячу взгляд и не решаюсь спросить, куда делась мама: ушла, погибла?! А может, у детей вообще две разные матери?! Или Матвей Тихонович с самого начала отец-одиночка, а деток вынашивали суррогатные мамы?! Сейчас и такое бывает среди богатых и знаменитых.
Но все это не мое дело, конечно, да и мужчина явно не хочет распространяться на эту тему, а моя единственная задача – поздравить детей, подарить им подарки и пожелать счастливого нового года.
Через десять минут, когда я переодеваюсь, и Матвей Тихонович провожает меня к парадному входу, из дома выходит няня – женщина лет пятидесяти пяти или шестидесяти. Она одета как Мэри Поппинс – в темно-синее твидовое пальто, сапоги на высоком каблуке и шапку с брошью.
– Здравствуйте, – приветствует она меня, и я киваю в ответ:
– Здравствуйте.
– Должно быть, вы Снегурочка?
– Именно так, – поджимаю губы и почему-то надеюсь, что женщина раскроет мне тайну о матери детей, но ничего подобного не происходит. Вместо этого няня лишь осматривает меня с головы до ног, поправляет мою блестящую голубую шапочку и прощается:
– Всего доброго и с наступающим.
– Вас тоже! – киваю я и, дождавшись, когда она сядет в автомобиль – тот самый, с хозяйским водителем, который предлагали и мне тоже, – нажимаю на кнопку звонка. Несколько секунд ничего не происходит, а потом за дверью раздается возня, шум, крики, радостный детский визг, и я слышу:
– Снегурочка?! Снегурочка, это ты?!
Догадавшись, что это дочка Матвея Тихоновича, я отвечаю:
– Конечно, это я, Варенька, открывай скорее, Снегурочка принесла вам с братом подарки и много-много новогоднего настроения!
Дверь распахивается, на пороге стоят отец и дочь.
При виде меня малышка начинает визжать еще громче, а потом бросается вперед и радостно обнимает меня за талию:
– Ура, ура, ты пришла!
– Как же я рада видеть тебя, Варенька! – улыбаюсь я и осторожно подталкиваю ее внутрь дома, чтобы мы обе не замерзли. – Дед Мороз передал мне, что ты заболела... прямо как он сам!
– Неужели Дед Мороз правда болеет?! – искренне удивляется малышка.
– Конечно! – уверяю я ее и глажу по голове с заплетенными косичками. – Разболелся, расчихался, но мне дал наказ: непременно девочку Варю проведать, с новым годом поздравить и подарок ей подарить!
– Но я уже почти поправилась! – сообщает мне девочка. – Папочка и няня Маша очень обо мне заботились!
– Это здорово, – соглашаюсь я и протягиваю малышке руку. – А где же твой братик? Дедушка Мороз сказал, что и Богдана поздравить нужно.
– Он в своей комнате, – говорит Варя. – И выходить не хочет.
– Это почему же? – удивляюсь я и искоса поглядываю на Матвея Тихоновича: он не сообщил мне, что сын у него капризный, и могут потребоваться дополнительные усилия, чтобы его разыграть, ведь хорошее настроение у детей – это обязательное условие в моей работе. Я просто не смогу уйти из этого дома, пока мальчик будет грустным.
– Потому что он не верит, что Дед Мороз подарит нам маму! – девочка явно сердита на своего брата, а я сама чертовски сердита на их отца: как он мог не сказать мне, что у детей такие проблемы, что они просили у Деда Мороза маму?! Как я теперь им эти несчастные конструкторы дарить буду?!
– А что ты сама об этом думаешь? – спрашиваю я у малышки, пытаясь понять, насколько все серьезно.
– Ну... – она немного заминается, а потом тащит меня в гостиную к богато украшенной и сияющей разноцветными огнями елке. – Маму же нельзя принести в мешке для подарков и положить под елку, правда? – она смотрит на меня чистыми голубыми глазами – такими же, как у ее отца, и я киваю в ответ, поражаясь ее развитой не по годам рассудительности:
– Правда. Мама слишком большая для этого. И живая. Она не захочет лежать под елкой, пока вы ее не найдете.
– Вот! – девочка явно рада, что мы сошлись во мнениях. – Поэтому мама придет сама. Совсем скоро. Я в этом просто уверена! А пока Дед Мороз подарит нам другие подарки, не такие большие и не такие важные.
– Я обязательно поговорю обо всем этом с Дедом Морозом, – обещаю я Варваре, а сама думаю с досадой: да уж, поговорить с Матвеем Тихоновичем определенно придется.
– Но Богдан считает, что все это неправда, что никакой мамы нет, и что Дед Мороз нам ее не подарит, – она разводит руками, а я стараюсь перевести разговор на другую тему:
– Давай-ка мы пока не будем расстраивать твоего брата, а просто порадуем его другим подарком... что скажешь? А еще стихи почитаем, песни попоем и хороводы поводим вокруг вашей красивой елочки?
– Я согласна! – радостно кричит малышка и тянет меня дальше по роскошному дому. Я иду следом, натянув напряженную улыбку, и оглядываюсь на Матвея Тихоновича, который тащится за нами с понурым лицом и засунутыми в карманы руками. Ему явно неприятно и больно было слышать все то, что говорила его дочка. И он наверняка пытался объяснить ей, что Деды Морозы не дарят детям мам или пап. Но малышка не верит ему – зато верит в новогоднее чудо, которое непременно должно произойти. У нее все просто: если мамы нет – значит, ее нужно попросить у Деда Мороза.