— Слушай, никого там нет. Все в доме. Не дрейфь.
Смотря на них таких счастливых, я сдаюсь.
Ну, а что? Интересно же, че мужики каждый год этой херней страдают?
— Ай, ладно! — махая рукой и встаю.
Правда, простынку не снимаю. Выбегаю на улицу и с разбегу падаю в снег.
Мать Господня, как холодно! И одновременно хорошо! Если бы все оргазмы были такими, то у женщин никогда бы не болела голова.
Встаю, тяжело дыша и широко улыбаясь. Поворачиваюсь и застываю.
Да чтоб меня!
Андрей.
Стоит и жадным взглядом меня рассматривает. Мои груди торчат, как острые пики под простыню. Ткань так облепливает, что больше дразнит воображение, чем что-либо скрывает.
— Млять! — хриплым голосом шипит он сквозь зубы, судорожно сглатывая.
Глава 9. Мужские разговоры - не для женских ушей
Андрей
Охренеть — не встать! Точнее, очень даже встать. Кое-чему. По стойке смирно.
Щеки Снежаны пылают, дыхание сбитое, отчего грудь тяжело поднимается и опускается. Я таращусь на эти сиськи, точно какой-то прыщавый подросток в пубертате.
Круглые, упругие с торчащими горошинами. Клянусь, эта женщина испытывает мое терпение!
Простынь облепляет фигуру, как вторая кожа. И все, что я хочу это сдернуть эту чертову ткань, чтобы рассмотреть подробности. Ох, я бы попробовал на вкус кожу, провел бы языком по тонким ключицам, добрался до губ…
Писец полный. Моя шишка уже буквально дымится. Черт возьми, она красива! Настолько, что в груди сдавливает от одной мысли к ней прикоснуться.
Кажется, в горле пересохло. Ей богу, как будто баб полуголых никогда не видел! Вроде не вахтовик, не затворник, а стоит так, что хоть гвозди забивай.
Взгляд Снегурки цепляет мой.
— Ты… ты что тут делаешь? — голос звучит хрипло, но в нем пробивается раздражение.
Я не отвечаю сразу. Просто стою и таращусь.
— Эй, глазастый! — добавляет она, прижимая простыню к себе. — Хватит пялиться!
Ее паника выводит меня из ступора. Делаю шаг назад и крепко сжимаю зубы, чтобы взять себя в руки. Глубокий вдох, еще один. Усилием воли отвожу взгляд в сторону.
— Не стой здесь на холоде, — выдыхаю наконец, снимая с себя куртку. Накидываю Снегурке на плечи, стараясь не встречаться взглядом. — Заболеешь.
Снежана смотрит на меня так, будто у меня вторая голова выросла. Я и сам в полном смятении, если это можно так назвать. Потому что буквально час назад я хотел задушить эту снежную ведьму, а теперь мечтаю о том, чтобы попробовать ее на вкус. Даю свое хозяйство на отсечение, что Снегурка тот еще лакомый кусочек.
Я разворачиваюсь, чтобы уйти. Спина горит от ее взгляда, пока я иду к дому, но не оборачиваюсь. В конце концов, обойдя дом, я позволяю себе выдохнуть. В штанах ощутимый дискомфорт. Наклонившись, загребаю руками снег и умываю им лицо, чтобы хоть немного сбить это наваждение. М-да, чует моя задница, это будет тот еще Новый Год. Я бы сказал, целое испытание.
Делаю еще несколько глубоких вдохов и, кажется, немного успокаиваюсь. Открываю дверь дома и захожу внутрь, надеясь, что теплый воздух отвлечет меня от мыслей, которые лучше бы туда не залезали.
В гостиной, как обычно, шумно. Кир сидит в кресле, на расслабоне. Увидев меня, он поднимает бровь.
— Ты чего это? — спрашивает, с любопытством глядя. — Выглядишь так, будто приведение увидел.
— Нормально все, — ворчу, падая в соседнее кресло.
— Ага, — протягивает Кир с усмешкой. — У тебя на лбу написано «нормально». А в штанах что? Подложил чего?
— Да пошел ты… В баню!
— Пойдем скоро, — хмыкает друг. — Щас девчонки напарятся и мы пойдем.
Ох, я бы там одну девчонку точно отпарил… Ладно, бес с ней со Снегуркой. А он точно с ней.
— Слушай, Андрюха, ты бы полегче был с девочками. Они нормальные, простые и хорошие.
Хм-м, кто это и где мой друг? Потому что Кир обычно ни одну юбку мимо не пропустит. Тот еще ходок.
— Кир, тебе все равно ничего не светит, — язвительно замечаю.
— Да я не про это! — отмахивается он раздраженно. — Заколебали меня эти глупые курицы! Даже напрягаться не надо — сами прыгают, как только тачку видят.
— Что-то тебя это раньше не напрягало, — это вклинивается в разговор Богдан, который как раз заходит в гостиную.
— Может, пора остепениться? — вдруг задумчиво предполагает. — Может, это судьба?
— Это наказание судьбы, — фыркаю я.
— А я думаю, что знак свыше.
Ну, тут диагноз ясен. Недотрах обыкновенный. Кир и не то придумает, чтобы заманить в свои сети. Он вам и небо и звезды пообещает, а потом скроется. С собаками не найдешь.