— Совсем оборзел? — рявкаю, упираясь ему в плечи.
Получается, я практически сижу верхом на малознакомом мужике. Ненамеренно, прошу заметить!
— Да я помогаю, — отмазывается, при этом еще и сжимает одно полупопие.
Стукаю паршивца по плечу, а затем все-таки перелажу. И если я сердито пыхчу, то этот свин теперь сияет ярче нашей новогодней елки!
Мы с Киром выходим из гостиной, проходим по небольшому коридору, а затем скрываемся в чулане под лестницей.
— Снежка, а Андрей на тебя запал, — заявляет Кир, рыская по полкам, а потом все-таки стаскивает с самой верхней полки красный мешок.
Тоже мне, новость века!
— Судя по этому любвеобильному Андрею, он не западет только на мертвую, — мрачно изрекаю.
Кир разражается громким смехом, но, качая головой, хмыкает:
— Ну, не скажи. Он у нас вообще парень переборчивый и балованный в плане женщин.
— Что-то незаметно.
Мой соратник по афере на это только пожимает плечами. Достает из мешка седую бороду, потом шапку и даже шубу. А он основательно подготовился. Натягивает наряд на себя, и я не могу сдержать смеха.
— Че такого? — хмурится Кир. — Чешется еще, зараза! — скорчив мину, оттягивает бороду.
— Вылитый Дед Мороз! Тебе идет!
— Подлецу, Снегурка, все к лицу!
Когда мы выходим, в гостиной на секунду воцаряется тишина, а потом — как и следовало ожидать — раздается громкий ржач.
— Ох-хо-хо! — начинает Кир, пытаясь перекричать всех. — Ну что, детишки, ждали подарков?
— Детишки? — хохочет Богдан, указывая на себя. — Ты серьезно?
— Молчи, непослушный мальчишка! — грозно заявляет Кир, вынимая из мешка первый подарок. — А то никаких тебе сексуальных утех в этом году не видать!
— Молчу-молчу, — поднимает руки вверх Громила, мол, сдаюсь.
Кир вытаскивает из мешка первую бутылку — это виски известной марки, двадцатилетней выдержки. Он торжественно вручает ее Богдану.
— Это тебе, брат! — говорит Кир, поднимая бутылку повыше, точно трофей.
Громила сразу же оживляется, берет бутылку и, прочитав этикетку, одобрительно кивает:
— Вот это подгончик! Спасибо, дедушка Мороз!
Следующим он достает другую бутылку — темный блеск стекла и изысканная этикетка не оставляют сомнений в ее стоимости. Кабздец, просто. Три моих зарплаты, на минуточку. Живут же люди, ё-маё!
— Это для тебя, Дрон, — Кир протягивает бутылку Андрею с хитрой улыбкой.
Андрей поднимает бровь, берет бутылку и внимательно изучает.
— Шотландский односолодовый, — произносит он, медленно кивая. — Неожиданно.
— Уж не думай, что я это просто так! — усмехается Кир. — Ты ж любитель поспорить, так что считай это за прошлые проигрыши.
— О, так я теперь в долгу? — лениво тянет Андрей.
— По гроб жизни!
И я как бы думала, что на этом все… Ну, знаете, вряд ли у них тут склад подарков, но Кир с хитрой полубочкой достает три маленьких коробочки с красными лентами.
— А теперь для самых красивых дам за этим столом!
Надпись «Тиффани» заставляет мою челюсть упасть на пол. Повисает мертвая неловкая тишина. Мы с девочками переглядываемся, а на подарки глядим так, точно нам ядовитую змею протягивают.
Я дико извиняюсь, а на кого мы наткнулись? На нефтяников?
Глава 14. Когда несет не по-детски…
Снежана
Алена моргает, точно сова на свету, после чего тихо выдыхает:
— Кир, это что… нам?
Подлец ухмыляется. В этой ухмылке вся его сущность: заговорщик, шутник, но, похоже, еще и человек с замашками Деда Мороза для избранных.
— А кому еще? — спрашивает с показным удивлением, оглядываясь вокруг. — Здесь других красивых девушек я не вижу.
Ксения поджимает губы и толкает коробочку подальше от себя.
— Это какая-то ошибка, — кидает она сухо. — Такие подарки явно не для нас. И предназначались они тоже не нам.
Не нужно быть гением, чтобы догадаться для каких дам! Тех, которых ждали!
— Да ладно тебе, Ксюха! — Кир скалится. — Это просто жест внимания.
— Жест внимания — это цветы, — жестко обрубаю я.
— Ой, да бросьте, девочки! — Громила делает вид, что обижается. — Новый год, все такое! Что за предвзятость?
И вот тут голос подает Андрей. В каждой бочке, блин, затычка!
— Да ладно, Снегурка, — говорит, обращаясь ко мне, хотя глаза направлены на всех нас. — Это просто подарок.
— Просто подарок? — переспрашиваю я, чувствуя, как внутри начинает закипать злость. — Ты вообще понимаешь, как это выглядит?
Андрей лениво откидывается на стуле, как всегда уверенный в своей правоте.