– Иисусе, – прошептал Джино.
– Когда мы смотрели в первый раз, еще не было так четко, – продолжил Макларен, – так что мы попросили криминалистическую лабораторию улучшить качество и вернулись обратно несколько минут назад. Нет никаких шансов, черт побери… простите, шеф… нет никаких шансов, что мы сможем кого-то опознать. На них плотная зимняя одежда, лыжные маски и все такое, но криминалисты попытались определить габариты наших четырех радостных скульпторов, сравнивая с ростом Тоби Майерсона. Все они ростом пять футов шесть дюймов или пониже. То ли дети, то ли карлики или женщины, и по формам одной из них я склонен думать, что это женщины.
Шеф Малкерсон посмотрел на Джино и Магоцци:
– Детектив Макларен сказал, что вы положили глаз на Билла Уорнера и его жену.
Магоцци кивнул:
– До той минуты, как увидел эти кадры. Билл Уорнер ростом шесть футов, и у его жены почти такой же рост.
Глядя на монитор, на фигуры четырех женщин, Джино так сжал губы, что они почти исчезли.
– Проклятый Биттеррут. Точно.
Несколько секунд все молчали, пока Макларен не заговорил:
– Тут есть еще одна вещь. – Кончиком карандаша он коснулся этого леденящего изображения. – Видите белое пятно на одной из фигур? Криминалисты поработали с пикселями и увеличили его. – Он нажал несколько клавиш, и часть изображения сдвинулась к краю экрана и увеличилась. – Белое пятно стало какой-то надписью на шарфе. W, Т, С… а дальше вроде ноль. Там есть что-то еще, но падает тень, и лаборатория ничего больше не смогла сделать. Это лучшее, чего мы смогли добиться. Вам это что-то говорит?
Джино мрачно ухмыльнулся:
– Я бы сказал, что это часть автомобильного номера, но это глупо. Кто изображает свой номер на шарфе?
Макларен кивнул:
– Никто. Так что мы подумали, что это монограмма. Кто-то сделал для кого-то шарф, вышил на нем инициалы и дату, из которых мы видим только часть.
– Возможно.
– Всемирный торговый центр, ноль девять один-один ноль один, – сказал Тинкер, мысли которого вечно блуждают в потемках. – Вы не раз видели это. Наклейки на бамперах, надписи на майках…
– Их носят и мужчины и женщины, и что-то определить невозможно. – Магоцци посмотрел на Джино. – Давай прогоним инициалы через весь список Биттеррута и посмотрим, что у нас получится.
– Хуже не будет.
Шеф Малкерсон повернул голову, и его белоснежные волосы блеснули в затемненной комнате.
– Насколько я понимаю, список обитателей Биттеррута является конфиденциальной информацией. Чтобы получить доступ к нему, вам нужен ордер.
– Может, вы позвоните одному из своих приятелей-судей и дернете за кое-какие ниточки.
Малкерсон вздохнул:
– В этом деле, детектив, у нас есть только одно неопровержимое доказательство. Довольно размытое видеоизображение, на котором четыре неопознанные фигуры, вполне возможно женщины, на нашем месте преступления. Более половины населения страны – женщины. Я очень внимательно прочитал все ваши донесения, а детектив Макларен представил полный отчет о ходе вашего расследования и о ваших предположениях. Из этой информации я извлек лишь то, что причиной ваших серьезных подозрений по поводу Биттеррута явилась бессвязная болтовня выжившей из ума пожилой женщины. На таких основаниях я не мог бы получить ордер на обыск даже бункера Гитлера.
Повернув голову, Джино уставился на шефа. Вот это да. Не шутка, но чертовски близко к ней.
– Мы все же попробуем проверить, – сказал Магоцци.
Шеф даже не стал спрашивать как. Он не хотел этого знать.
– Могу вам лишь посоветовать действовать очень осторожно, детектив Магоцци.
После того как шеф покинул помещение, Макларен посмотрел на Магоцци:
– «Манкиренч»?
– Откатай-ка мне копию этой записки, Джонни, ладно?
34
Снег продолжал идти, когда Магоцци с Джино покинули Сити-Холл и, имея при себе дискету, направились к Грейс. Нужная им программа стояла у нее на компьютере дома, и она пообещала их там встретить.
– Приятель, не могу поверить, что снег все еще идет, – сказал Джино, затягивая ремень безопасности, пока Магоцци выруливал на Вашингтон-авеню. – Как ты думаешь, сколько его накидает?
– Он начал идти в пятницу, и, скорее всего, будет фута три.
Джино прижался лицом к стеклу и посмотрел на небо.
– А что, если он так и не прекратится? Что, если началось глобальное потепление и мы вступаем в новый ледниковый период?