– Но разве Первые не люди?
Ответ слева:
– Люди – это строительный материал. Первый – это наивысшая ступень эволюции.
– И любой человек по собственному желанию может стать Первым?
Ответ из центра:
– Первым можно стать, только если того пожелает Первый.
– Так, секундочку…
Харп почувствовал, что игра в вопросы и ответы, навязанная бородачами, завела его в тупик, поэтому он решил сделать паузу и подойти к проблеме с другого конца:
– Сколько человек живет в вашем поселке?
– Двадцать три, – ответил бородач, стоявший справа. – Но должно быть двадцать четыре. Одного недостает. Ты пришел как раз вовремя.
Последнее замечание бородача Харп решил временно оставить без внимания.
– И все, кто живет в поселке, Первые? – спросил он.
– Первый – только один, – ответил бородач, стоявший прямо перед Харпом.
– Что-то я вас не понимаю. – Харп сосредоточенно сдвинул брови к переносице. – Несколько минут назад каждый из вас назвался Первым. А теперь вы уверяете, что Первый существует только в единственном лице. В конце-то концов, кто такой этот Первый?
– Первый – тот, кто явился в этот мир, когда в нем не было ничего, кроме снега, – последовал незамедлительный ответ слева.
– Когда это произошло? – тут же спросил Харп.
– Семь лет назад, – ответил тот, что стоял по центру.
– И он все еще жив?
– Первый будет жить вечно, – ответил бородач справа.
Харп на секунду прикрыл глаза, пытаясь понять, о чем идет речь.
– Еще один вопрос, – сказал он, взглянув на бородача, стоявшего слева от него. – Первый – это человек?
– Первый – это высшее существо, – ответил бородач, стоявший по левую руку от Харпа.
Харп развернулся в сторону говорившего:
– Первый появился в этом мире так же, как и остальные?
– Да, – ответил тот, что стоял по центру. – Но он был Первым.
– И ему известна причина происходящего?
– Первому известно многое, но не все, – ответил бородач слева. – Все известно только Сущему.
– Кто такой Сущий?
Ответ из центра:
– Тот, кому известна первопричина.
– Сущий находится среди вас?
Ответ справа:
– Сущего нет в этом мире. Он господствует над ним.
– Я могу поговорить с Первым?
Ответ слева:
– Ты с ним сейчас разговариваешь.
Харп посмотрел поочередно на каждого из своих собеседников.
– Кто из вас Первый?
– Я, – ответил тот, что стоял прямо перед Харпом.
– Я, – сказал следом за ним тот, что стоял слева.
– Я, – в один голос с ним произнес тот, что стоял справа.
– Отлично, мужики. – Харп хлопнул в ладоши и вяло усмехнулся. – Отличная шутка. Можете считать, я оценил ваше чувство юмора.
Сказав это, он опустил на глаза очки, чтобы собеседники не увидели в них раздражения.
– Мы треплемся здесь уже битых полчаса. Я думал, что мы пытаемся наладить плодотворный диалог, а оказывается, все это время вы морочили мне голову? Вам что, больше заняться нечем?
– Ты ошибаешься, – произнес тот, что стоял в центре.
– Наверное, ты что-то не так понял, – добавил тот, что слева.
– Ну, так объясните, черт возьми! – раздраженно и требовательно взмахнул рукой Харп. – Кто тут у вас Первый?
– Разговаривая с любым из нас, ты ведешь беседу с Первым, – ответил тот, что стоял по центру.
– Ты сможешь получить ответы на все свои вопросы, когда сам станешь Первым, – добавил бородач слева.
– То есть я должен поселиться в одном из ваших домов? – уточнил Харп.
– Ты должен стать Первым, – поправил его голос справа.
Харп безнадежно и почти уже обреченно покачал головой.
– Давайте-ка еще раз, все с самого начала, – сказал он. – В вашем поселке живут двадцать три человека. Так?
– Одного не хватает, – заметил бородач слева.
– И все они Первые? – спросил Харп, оставив последнее замечание без внимания.
– Все они – Первый, – поправил тот, что стоял по центру.
– Первый – это сверхсущество, включающее в себя двадцать четыре здоровые человеческие особи, – добавил бородач слева.
Только сейчас Харп наконец-то начал понимать, что происходит в поселке бородачей. Единый общественный организм, включающий в себя два с лишним десятка человеческих особей, каждая из которых не мыслит собственного существования вне общей колонии. Это превосходно объясняло то, почему окончился неудачей налет на поселок «снежных волков». Жизнь отдельного индивида не имела значения, когда речь шла о выживании всей колонии. К тому же, если между обитателями колонии существовала телепатическая связь, они могли легко перестраивать свою оборону, нанося удар по нападающим на том участке, где те менее всего этого ожидали.
Колония подобного типа обладала несомненными преимуществами для выживания в экстремальных условиях мира вечных снегов. Однако сама мысль о возможности утраты собственной индивидуальности, с тем чтобы дать шанс выжить некому сверхсуществу, родившемуся в результате слияния множества личностей, показалась Харпу настолько абсурдной и дикой, что он от всей души порадовался тому, что, когда он только появился в этом мире, его нашел Марсал, а не кто-нибудь из колонии на юге. И в то же время сам факт существования подобного, в высшей степени необычного общественного образования показался Харпу настолько удивительным, что он на время забыл, чего ради направлялся в поселок бородачей. Вместо того чтобы спросить о том, что его по-настоящему интересовало – известно ли Первому, как и откуда попадают люди в мир вечных снегов и существует ли путь обратно, – Харп задал вопрос совершенно на другую тему:
– Почему Первый включает в себя только двадцать четыре человеческие особи?
Самому ему казалось, что в данной ситуации должен действовать принцип: чем больше – тем лучше.
– Двадцать четыре – оптимальное число, – ответил бородач, стоявший прямо напротив Харпа. – Первый пришел к нему экспериментальным путем. Большее число индивидов делает колонию трудноуправляемой, меньшее может поставить ее перед угрозой полного уничтожения в результате вспышки эпидемического заболевания, стихийного бедствия или нападения врагов.
– Значит, когда кто-то из двадцати четырех умирает или погибает, его место должен занять новый индивид?
Чувствуя, что пальцы на ногах начинают подмерзать, Харп переступил с ноги на ногу. Он полагал, что беседу можно было бы продолжить и в доме, но хозяева пока не приглашали его в гости, а напрашиваться самому было как-то неудобно. Особенно с учетом того, что ему стало известно о необычном устройстве колонии. Вполне возможно, присутствие в поселке чужого могло быть на неком подсознательном уровне воспринято единым общественным организмом колонии как акт агрессии, и трое бородачей, зная об этих последствиях, решили переговорить с гостем на некотором отдалении от центра колонии.
– Замена происходит и по мере поступления новых здоровых особей, если в том существует необходимость, – ответил бородач, стоявший слева от Харпа.
– Первый предпочитает не задерживать в колонии старые и больные особи, если появляется возможность заменить их на новые, – добавил тот, что справа.
– К тому же каждая новая особь – это источник новой информации и уникального жизненного опыта, которые становятся собственностью Первого, – подвел итог бородач, стоявший по центру.
– Выходит, Первый как самостоятельная личность практически бессмертен? – спросил, обращаясь к последнему говорившему, Харп.
– Первый жив до тех пор, пока остается жив хотя бы один из двадцати четырех представителей колонии, – ответил ему голос слева.
– А что происходит с теми, кто покидает колонию?
На мгновение возникла странная пауза. Никто из троицы бородачей не брался ответить на заданный Харпом вопрос. Трудно было понять, то ли они не знали ответа, то ли просто не понимали, о чем их спрашивают.
Наконец тот, что стоял слева, медленно и как будто несколько нерешительно произнес:
– Никто и никогда не покидает колонию.